— Если нет, мы тоже обнаружим это. Я знаю. — Я пыталась изо всех сил отпустить мое чувство вины за вторжение в личную жизнь Алека, когда открыла первый ящик.
Кристофф выругался.
— Он защитил паролем большинство документов. Я не могу войти в них.
— Пропади ты пропадом. Ты не знаешь его пароль.
Он покачал головой, отключая компьютер.
— Нет, и бесполезно пытаться взломать кодировку. Это заняло бы слишком долгое время. — Он размышлял мгновение или два. — Ты продолжай обыскивать стол. Я пройду через его спальню и другие комнаты.
— Здесь только три этажа? — Спросила я, с горстью банковских и кредитных карточек в моих руках. Я быстро просмотрела их, но не увидела чего-то, что было бы необычным.
— Есть чердак, но он не используется. Хотя есть маленький гостевой домик. Я проверю его, когда облазаю его спальню. Она тоже должна быть пуста, но лучше проверить. Тщательно обыскивай его бумаги, Пия. Там может быть что-то, что даст нам намек на состояние его ума или планы.
Тиканье узких мраморных часов висящих напротив, составило мне компанию на следующие сорок минут. Кристофф коротко сунулся сказать, что он обыскал все комнаты на этом этаже и собирается проверить гостевой домик, прежде начать с главным этажом.
Магда прибыла не за долго после него.
— Я говорю это для Алека, — сказала она, оттуда, где стояла в дверном проеме, наблюдая за мной пробирающейся через несколько файловых папок. — Человек имеет чертовски хороший винный погреб. Я боюсь, мы поддались искушению и открыли бутылку Гайа Коста Русси[26], это же абсолютный рай. Мы сохранили немного для вас ребята.
Я обнаружила в главной папке выписку с банковского счета, несколько удивленная детальными данными. Кристофф мог бы не признавать наличие какого-нибудь богатства, но Алек, несомненно, не мог отказаться, что имел значительную сумму денег в ценных вкладах, даже по нынешним стандартам.
— Спасибо, но не думаю, что Кристофф пьет, и я не большой фанат красных вин. Вы нашли что-нибудь еще?
Она икнула и вошла в комнату, шлепнувшись на стул рядом с компьютером.
— Ничего, что подсказало бы, что с ним произошло. Все в полном порядке, насколько мы можем сказать. Ничего неуместного, никакой гигантской карты мира, с большой стрелкой указывающей его цель, ничего кроме домашнего кинотеатра, бильярдного стола, аркадных игровых автоматов и винного погреба. До чего ты тут добралась?
Я приводила в порядок бумаги, кладя их назад в файловые папки, и пряча обратно в соответствующий ящик.
— Только финансовые материалы. Ничего интересного, если ты не захотела бы быть пораженной финансовым гением Алека, который должна признать, довольно-таки чертовски удивителен.
— Он перегружен, не так ли? — Спросила она, оглядывая комнату.
— Очень. Это последний ящик. — Я закрыла его и села, глядя на стол, мои руки поглаживали гладкую, прохладную поверхность.
— Таким образом, поездка сюда была без пользы. — Голос отражал ее несчастное выражение лица.
— Вероятно. — Я странно неохотно покидала пыльные коридоры моих воспоминаний. — Я раньше говорила Кристоффу о том, как я имела обыкновение играть у похожего стола, имевшегося у моего дедушки.
— О, в самом деле? — Она села прямее. — О-о! Не говори мне, что стол твоего деда не имел потайной секции!
— Нет, — сказала я, хмурясь вниз на мои руки на столе. — Я привыкла умолять его показать мне потайную секцию, но он сказал, что у него нет такой.
— Проклятье. — Она на мгновение задумалась и, поясняя, добавила. — Это не значит, что в этом не может быть одной.
— Охотно разрешаю тебе взглянуть. Я уже это делала, но две пары глаз лучше, чем одна и все такое.
Магда поспешила к столу и, один за другим вытащила ящики. Мы проверили их на двойное дно и фальшивые задники, осмотрели нижнюю часть на что-нибудь приклеенное скотчем к ней и более или менее распотрошили стол. К тому времени, когда мраморные часы прозвонили час, я поняла, что мы искали больше двадцати минут.
— Думаю, что мы оказались лицом перед фактом, что тут в столе нет ничего потайного, — сказала я, рассеянно водя пальцами вдоль витого края.
— Боюсь, ты права, — сказала Магда, выползая оттуда, где она была на спине под столом, исследуя нижнюю часть. Она села на пятки, ее глаза сощурились на мои руки. — Почему ты продолжаешь делать это?
— Продолжаю делать что? — Я взглянула вниз на стол. — Обводить край? Не знаю. На нем прелестная резьба, не считаешь?
Она наклонилась в сторону, вглядываясь в стол.
— Ага, но у стола есть такой край по всему пути вокруг него, а ты продолжаешь касаться только одной той точки.