Так что же еще имело значение в этом мире? Только то, что она в нем самый опасный человек.
– Главное, – громче повторила Париса, – чтобы мы добрались до Роудс прежде Атласа. – Да, все именно так. Игру нельзя бросать. – Я поработаю с Роудс. Объясню все доступно: пусть Атлас и склонил на свою сторону Рэйну, без тебя ему никуда. – Точно. У Парисы на руках выигрышная карта, как обычно. – Ты – единственный, кому под силу спонтанное творение жизни, поэтому…
– Нет доказательств спонтанности.
– Что?
Мысли Далтона снова исказились, внося еще больше сумятицы в изможденный разум Парисы. Она слышала содержимое головы Далтона урывками: репортажи, заголовки… Нарезка из его размышлений… Выборы в Америке, Гаагский трибунал… Похоже, Далтон сносно владел арабским и понял отдельные слова из ее разговора с Насером, но фарси не знал точно и потому не уловил суть беседы.
– Но если ты правда хочешь отправиться…
– Да. – Она моргнула. – Да, поехали.
У портала в Гранд-Централ образовалась очередь. В такой толпе Париса могла ускользнуть от ловушек, если бы сосредоточилась, если бы собралась как следует. Пятнышко пота на пояснице, седой волосок в безупречной прическе – все это напоминало о том, что ни совершенство, ни вожделение тысяч финансистов, ежедневно кочующих из пригорода в город и обратно, не уберегут ее от смерти. Она появилась в парижском кафе на полчаса раньше срока. Проявила неподобающую поспешность, под стать неопрятным складкам на платье и следам крови на кончиках пальцев.
Впрочем, это было неважно.
Насер так и не пришел.
Хулиан Ривера тоже родился, когда Земля умирала. Точно так же, как все, фигли вы думали! Атлас Блэйкли никакой не особенный. Как и вы, если честно. Как Хулиан. Это была сентиментальная мысль, которую, слегка перефразировав, любила частенько и на разный манер употреблять abuela[11] Хулиана. Она была работягой, его abuela, и очень набожной, но не из страха, а именно из чувства веры. Жить вообще тяжко, mijo[12], вечно за что-то надо бороться. А ты ешь давай свой мофонго[13], пока не остыло.
Отец Хулиана был американцем, тут ему повезло, поскольку сальвадорская мать, вероятнее всего, гражданством США не обладала. Впрочем, об этом никто не говорил. А еще, похоже, мать была дерганой и пугливой, и он никак не мог толком избавиться от тех же качеств в себе, пускай даже проявлял свою внутреннюю паранойю таким образом, что белые представители молодежной преступности в шутку (и ошибочно, просто они вечно путали его с кем-то другим, чаще всего с Брайаном Эрнандесом[14], который дорос до игрока большой лиги) называли его самым жутким bandito на районе. Хулиан рос старшим из трех братьев, настоящим отморозком, ну или так он о себе думал, – пока не познакомился с одной девушкой. Отец у нее был просто кошмар, и вот он-то объяснил Хулиану, какой он на самом деле пиздюк.
– Побить любой дурак сможет, – сказал отец Дженни Новак Хулиану, который тогда как раз сломал руку (зато об кого!).
Еще Большой Ники Новак курил сигару, что позднее покажется Хулиану глупым, ведь на дворе были восьмидесятые, а не пятидесятые. Он, кстати, так и не узнал, есть ли где-то на свете Малыш Ники Новак.
– Знаешь, в чем суть, малец? – спросил Большой Ники. – Уметь заткнуть других, чтобы слушали тебя.
– Как? – спросил Хулиан. Хотелось казаться крутым и не задавать этого вопроса, но куда ему было.
В ответ Большой Ники швырнул ему двадцатку.
– Разгрузи вон тот ящик, – сказал он Хулиану, указав на упаковку газировки в углу магазина. – И не задавай вопросов.
Видимо, деньги должны были чему-то научить, и, возможно, будь в Хулиане поменьше религиозного рвения, он бы усвоил урок. Но вместо этого он запомнил, что у гангстера из Бронкса эксцентричный вкус в одежде, а еще – что работа важна.
В силу воспитания и детского окружения Хулиан не сразу выяснил свою магическую специализацию, однако сам дар раскрыл быстро. Просто в районе, где он рос, не было ничего связанного с криптографией, к тому же, слишком молодой, он знать не знал о машинном коде, а интернет его не заботил… до тех пор, пока у Новаков не появился компьютер. В то время, конечно, Хулиан куда охотнее лазил Дженни под майку, но вот уж когда он оказал услугу-другую патриарху семейства Новаков, тому стало ясно, что в руках у парня все работает как-то иначе и далеко не в силу его юности. Некто – наверное, сам отец Дженни – заплатил медитскому вербовщику, Хулиана нашли и изменили его жизненный путь, как раз когда мир топтался на пороге века техномантии. Вероятно, Большой Ники хотел повесить на Хулиана пожизненный долг, но шальная пуля во время посторонних разборок внесла свои коррективы.