По автостраде Нью-Йорк — Вашингтон машины шли сплошным потоком, будто это была не дорога, а конвейер автомобильного завода. Впереди — красная река огней; слева, навстречу — молочная река огней. «Сколько же эта страна сжигает бензина?» — непроизвольно подумал Арсений. Огромные реки!
До Вашингтона почти пятьсот километров, и Арсений не только успел подремать, а и увидел сон. Приснилось, что они с Витой едут в Яворин, всю дорогу молчат, она уже сказала, что любит другого. А когда приехали, она, рыдая, начала просить, чтобы он не бросал ее, а то, если бросит, она покончит с собой…
Проснувшись, Арсений увидел, что машина остановилась перед длинным мостом. Вадим, высунув руку в окошко, дает служащему, сидящему в стеклянной кабине, доллар, тот отрывает квитанцию. Костя, который тоже протирал заспанные глаза, зевнул, прикрыл ладонью рот, сказал:
— Самый длинный на этой трассе мост. Кажется, свыше семи километров. И высота такая, что, пока долетишь до воды, успеешь обдумать, как на том свете жить! Вадим, мы на тебя сон нагнали?
— Давайте выпьем кофе, — пробубнил Вадим, сворачивая к бензоколонке. — Я и бензину долью, чтоб в Вашингтоне не заправляться…
— Ты, Вадя, как компьютер: всегда выдаешь оптимально точное решение, — похвалил, весело смеясь, Костя. — И главное — своевременно! Не знаю, как вы, Арсений Андреевич, а я с наслаждением выпью кофе. Что, Вадя, за час доедем до столицы?
— Должны доехать, — не реагируя на шутливый Костин тон, буркнул Вадим, поправляя на носу темные очки. — Уже недалеко.
После кофе дремота отступила. Умыться бы еще холодной водой. А ветер пронизывающий, и солнце на улице не так греет, как через стекло машины. Чувствуется, что на этом континенте уже наступает осень: на деревьях желтеет листва. А что же дома? Там вот-вот, наверное, снежинки закружатся в воздухе, устилая белым ковром озимь. Приближается Октябрьский праздник.
— А не очень жарко! — сказал Костя, когда сели в машину. — Ветерок уже по-осеннему свежий.
«Это Вашингтон?» — с интересом оглядывался по сторонам Арсений, когда въехали в столицу США. Дома и скверы чисто убраны. Здание советского посольства — небольшое, с виду красивое. А внутри и совсем роскошное. Помощник посла, к которому зашли Костя и Арсений, просмотрев привезенные бумаги, ушел куда-то с Костей.
— Все, Арсений Андреевич, на сегодня мы свободны! — весело сообщил Костя, возвращаясь с помощником посла. — Побродим несколько часов по городу — и поедем на дачу. Правда, я там давненько не был, да ничего — найдем.
— А туда очень просто добираться! — И помощник посла начал объяснять, как попасть на дачу.
Арсений слушал его, смотрел, как Костя, беспечно улыбаясь, кивает головой: знаю, мол, знаю, — и в душе росла тревога; судя по тому, сколько дорог и перекрестков надо миновать, доехать до дачи не «очень просто». Надо, видимо, нарисовать схему — думал Арсений, но не стал об этом говорить: ведь не он за рулем, а Вадим. И Костя говорит, что бывал там. Значит, и без схемы найдет, хотя дача неблизко — километров за сто двадцать отсюда. Попрощались с помощником посла, направились в центр города. Вадим, выслушав путаный Костин рассказ, как доехать до дачи (он там ни разу не был), недовольно сказал:
— Желательно засветло добраться туда, а то ночью можно и не попасть.
— Не попасть?! — насмешливо засмеялся Костя. — Ну ты об этом не беспокойся, я за ручку провожу!
Вадим не ответил ему, молчал и Арсений, но именно потому, что Костя был так беззаботно уверен, и возникла тревога. Костя не имел собственной машины, потому и не знает, что значит ночью, при свете фар, искать что-либо на малознакомой местности.
— Давайте сегодня посмотрим музей, а завтра Белый дом, Капитолий, если туда пускают. Недавно газеты сообщали: в конгрессе взорвалась бомба. Никого из законодателей не убило, а помещение разрушило. Давайте начнем с Музея космонавтики. Вадя, держи прямо, я скажу, когда надо будет повернуть направо. Основные музеи Вашингтона в центре, так что остановимся где-либо недалеко от Белого дома и пойдем. Вот здесь, Вадя, сворачивай. И на первом перекрестке — налево. Там есть место, где разрешается ставить только служебные машины. Наша с длиномером тоже постоит несколько часов, никуда не денется.
Поставили машину, вошли в парк, и Арсений увидел Белый дом и высокий купол Капитолия, что круто вздымался в небо. Памятник Вашингтону. И хотя видел все это впервые, они казались давно знакомыми — тысячи раз появлялись на экранах телевизоров.