Если так подумать, то использование людей для воздействия на архиепископа было немного нечестно с моей стороны. Все это было привычным мне. Практически родным. Я ощущал себя рыбой в воде. Попав в родную стихию, я не собирался отступать, вот только мог ли я с честью принять все это и вынести на общий суд решения, по тому или иному вопросу? Так странно было осознавать собственную власть над миром и не понимать, как получил ее. То, что я сказал Алексис было чистой правдой. Совет с вероятностью в восемьдесят пять процентов остался на стороне ее отца и самой красавицы. Это-то и послужило дополнительным фактором для нервов ее муженька.
Мужчина просто не смог пережить самого факта — его жена намного успешнее и популярнее его. Для неподготовленного к такой несправедливости паренька, которому едва двадцать с хвостиком стукнуло, это стало настоящей трагедией. Он не пережил этого и попытался любовью замаскировать желание дикое и необузданное. Сломать и указать на ее законное место. Просто какое-то средневековье без моральных и этических качеств. Все это приводило в замешательство, но в тоже время многое объясняло и проливало свет истины на темные пятна неизвестности. Надо признаться, будь я в такой ситуации с радостью бы примерил роль домохозяйки. Всегда мечтал побольше времени уделять детям и семье. Увы, не сложилось…
Сейчас же ситуация складывается таким образом, что у меня просто нет и шанса на нормальную семью. В попытках скрыться не только от «Химора», но теперь и от правительства я сам себя загнал в ловушку, из которой теперь не мог выбраться. Все надежды на долго и счастливо можно было хоронить уже сейчас. Вряд ли найдется много женщин готовых принять скандально известного повесу и приголубить на своей заботливой груди. Красивая игрушка или богатенький спонсор — лишь две эти роли остаются для моего нынешнего «я»! Жигало никогда не станет примарным семьянином, истинные слова, прилипшие ко мне подобно жвачки.
Конечно, я мог с легкостью обернуть все это в свою пользу и стать настоящей иконой этого мира на которую будут молиться все домохозяйки и не только. Да что толку от такой популярности? Она не подарит простого, понятного человеческого счастья. Наоборот, сожрет оставшиеся у тебя душевные силы и выбросит на обочину жизни. Гаснут не только звезды на небосклоне, но и люди уходят в закат. В те непреодолимые дали, когда даже самый черный пиар не способен привлечь внимание и все что остается — тихо умирать в одиночестве, не понимая почему от тебя отвернулись даже самые преданные.
Эта трагедия, которая перечеркивает все достижения, которые человек смог заполучить за долгие годы. Все это вводило в ступор и еще сильнее расшатывало психологически нестабильных личностей, которые привыкли к тому, что им кланяются в ноги и целуют землю после каждого шага. А тут фактически совсем ребенок, даже толком не познавший вкус реальной жизни нос к носу столкнулся с тем, что она слишком сурова. Понятное дело, что это пробило глубокие бреши в его обороне и повлияло на дальнейшее восприятие, всего происходящего.
Единственное, что остается мне в этой ситуации, добить ничего не подозревающего противника. Если можно так выразиться, мои отношения с его женой «контрольный в голову». Когда он поймет, что его на самом деле променяли, на непонятно какого пацана, который едва его старше, боюсь грянет настоящий шторм. Задетое и растоптанное самолюбие взыграет и не даст трезво оценить ситуацию. Тогда мною будет совершен первый полномасштабный ход. В момент, когда оппонент меньше всего ожидает.
Глава 24
Как я и предполагал пришлось ждать почти две недели, пока накал страстей достиг правильной точки и игнорировать наши отношения с Алексис стало невозможно. Едва ли не на каждом углу то и дело слышались тихие шепотки. Стоило мне показаться на улице, как толпа журналистов начинала мгновенно преследовать меня. И самое необычное во всей этой ситуации, никто не мог найти саму виновницу скандала. Для всего мира она словно сквозь землю провалилась. И даже без моего на то деяния по столице медленно начали расползаться пересуды и домыслы о том, что архиепископ запер неверную дома и применяет к ней порку. Вот и не кажет та носа на белый свет, дабы не позориться.