Мысли Слоана начали понемногу возвращаться к Эшу, работающему с «Коалицией». Не то чтобы он не верил Дексу, но, должно быть, происходило что-то еще. Эша можно было обвинить во многом, но не в предательстве и не в том, что он выступал за «Коалицию». В чем бы он ни был замешан, Слоан надеялся, что они доберутся до сути прежде, чем Эш увязнет настолько глубоко, что Слоан ничего не сможет для него сделать.
«BearCat» подъехал к пиццерии на пересечении Олд-Фултон-Стрит и Фронт-Стрит, где еще до прибытия агентов отдела Обороны территорию охраняла Разведка. Повсюду были служебные машины с мигалками. Агенты из дополнительных команд отдела Обороны оцепили периметр и следили, чтобы никто посторонний не проник внутрь. Палатка криминалистов была расположена прямо перед рестораном. Это могло означать только одно. Слоан и Декс скользнули внутрь, обнаружив Нину и Хадсона, склонившимися над закрытым черным мешком для трупов. Весь тротуар под ним был залит лужами крови.
Хадсон взялся за молнию, переводя взгляд со Слоана на Декса.
— Надеюсь, вы, ребята, еще не завтракали.
Он расстегнул мешок, и Декс резко отвернулся, прижав ко рту кулак, чтобы его не стошнило.
— Иисусе… — Слоан кивнул, и Хадсон быстро застегнул молнию. — А где же все остальное?
Нина указала на второй черный мешок.
Срань господня. Парня искромсали до неузнаваемости, а нижняя часть его тела и вовсе была оторвана. Здесь явно поработал не один террианец, судя по всему, их было двое. Он тут же вспомнил про тигра и пуму, охотящихся вместе с «Коалицией» в тот день, когда они нашли Кристо.
— Есть ли какие-нибудь документы? — спросил Слоан.
— Придется подождать, пока придет стоматологическая карта. Среди останков не было ни бумажника, ни личных вещей.
— А свидетели?
Нина нахмурилась сильнее:
— Если и были, никто из них не дал о себе знать. Разведка работает над этим.
Криминалисты уложили мешки с трупами на каталку, и все вышли из палатки. К месту происшествия подъехал знакомый бело-синий фургон, и Хадсон застонал:
— Черт побери! Они уже здесь. Нина, давай поскорее уберем отсюда это тело.
— Поняла.
— Долбаные репортеры, — Слоан коснулся пальцем наушника. — Сержант. Здесь пресса.
— Я разберусь.
Слоан и Декс охраняли периметр, пока Мэддок разбирался с прессой. Конечно, это не помешало репортерам попытаться привлечь внимание Слоана. Как будто они знали о его неприязни к ним.
— Агент Броуди! THIRDS вообще пытаются поймать «Коалицию»? Или вы рады, что они делают за вас всю работу?
Слоан сжал губы, чтобы удержаться и не послать парня куда подальше.
— У THIRDS есть какие-нибудь зацепки по «Коалиции»? Была ли жертва членом «Ордена»?
Мэддок подъехал на черном «Субурбане», и Слоан поблагодарил свою счастливую звезду. Они вместе с Дексом направились к их фургону. Слоану нужно было вернуться в штаб-квартиру, чтобы начать собирать все воедино. Их первой жертвой был член «Ордена». «Коалиция» преследовала кого-то из них, и Кристо был убит выстрелом в голову. Теперь у них была вторая жертва, разорванная на куски двумя большими дикими кошками. Ему необходимо было узнать, была ли «Коалиция» замечена в этом районе, а также выяснить личность жертвы. Если погибший был членом «Ордена», как подсказывала ему интуиция, все было гораздо сложнее, чем они думали.
Остаток дня был заполнен написанием докладов и посещением брифингов. Мэддок очень серьезно отнесся к предчувствию Слоана, и Разведка начала активно работать над сбором информации, касающейся последней жертвы. Если оба убийства не были случайными, Слоан должен был выяснить, что особенного было в этих людях. И если целью «Коалиции» являлось сплошное насилие, зачем было подстраивать первое убийство под несчастный случай?
Примечание к части
Фильм 1987 г. "Принцесса-невеста". Главного героя звали Уэстли, он носил черную одежду и маску.
Глава 10
— Привет.
— Привет.
Декс отступил в сторону, пропуская его внутрь и закрывая дверь. Войдя в гостиную, Слоан заметил, что телевизор выключен, и в общем-то в этом не было ничего странного, но речь шла о Дексе. Его напарник выключал телевизор только в двух случаях: когда ему было хреново или когда нужно было подумать. Слоан прекрасно понимал, о чем думал Декс, так как из динамиков доносились звуки мощной баллады. В животе у него все перевернулось, и он решил, что чем скорее поговорит с Дексом, тем лучше будет для них обоих.
— Декс, то, что ты сказал в офисе…
— Все в порядке. Забудь об этом.
Он направился на кухню, и Слоан последовал за ним, осторожно касаясь руки напарника, боясь, что в любой момент тот захочет ее отдернуть. Но Декс этого не сделал. Он повернулся с тяжелым вздохом, скрестил на груди руки и прислонился к стойке в молчаливом ожидании. Неужели он готов выслушать от Слоана очередное извинение? Извинение, за которым неизбежно последует новое? И так, словно в порочном круге, Декс будет приносить свое сердце к ногам Слоана, чтобы тот его растоптал очередным бегством, прежде чем вновь приползти обратно?
— Но я не хочу забывать. Знаю, между нами все было бы намного проще, если бы я не был так жалок…
— Это не так, — твердо заявил Декс. — Ты через многое прошел, и я это понимаю. Я не жду, что ты будешь чувствовать то же самое, и тем более не хочу, чтобы ты говорил о том, чего на самом деле нет. Черт, да я и сам прекрасно понимаю, что все случилось слишком быстро, но… — Декс пожал плечами и засунул руки в карманы джинсов. — Я ничего не могу с собой поделать. Это оказалось довольно легко.
— Легко? Только не для тебя. Я сделал столько всего… — Слоан подошел к Дексу и обнял его за талию, притягивая к себе. Как он мог так отчаянно нуждаться в ком-то и в то же время бояться приблизиться?
— Ты не понимаешь, — Декс посмотрел на него глазами, полными обещаний, и, в отличие от Слоана, он никогда не подведет его и не сбежит. — Я знаю, это прозвучит глупо, но в ту ночь, когда ты появился на пороге моего дома, пьяный в стельку и такой разбитый, я понял, что мое сердце целиком и полностью принадлежит тебе. Мне бы хотелось сказать, что я не знаю, как это произошло, но я знаю.
— Расскажи мне, — тихо попросил Слоан. Он не просто желал знать — ему это было необходимо. Он провел пальцами по подбородку Декса, чувствуя отросшую щетину, которая очень шла его напарнику.
— То, как ты сражаешься с любыми преградами, встающими на пути, даже если это ты сам. Несмотря на все свои боль и страдания, ты все равно продолжаешь бороться. И я восхищаюсь этим.
— Такое чувство, что я сражаюсь всю свою жизнь.
— Сколько бы раз ты ни уходил, ты все равно возвращаешься. Ко мне. Не пойми меня неправильно, я ценю это, но когда ты так поступаешь — это невыносимо больно.
— Я знаю.
— Знаешь?
— Я не хочу причинять тебе боль, Декс, и я ненавижу себя за то, что выгляжу так, будто снова пытаюсь оправдаться. Я хочу, чтобы ты понял.
— Я тебя слушаю.
— Каждый раз, когда в моей жизни происходило что-то хорошее, я не мог расслабиться и полностью открыться, потому что искренне верил, что хорошее не может длиться вечно. Даже с Эшем мне потребовалось много времени, чтобы понять, что он будет рядом, пока это в его силах. И если день проходил на удивление спокойно, ночью я безумно боялся заснуть, уверенный, что утром все будет иначе. В моей жизни впервые происходит нечто подобное.
— В моей тоже.
— А что насчет Лу? Вы ведь были вместе четыре года.
— Да. И он по-прежнему дорог мне. Очень. Но сейчас я понимаю, что не был влюблен в него. У меня не порхали бабочки в животе, и я не трепетал от одного его взгляда. Я никогда не чувствовал себя с ним похотливым подростком, жаждущим прикосновений каждый раз, когда я его видел. Он уезжал в командировки, и да, я скучал по нему, но никогда не чувствовал, будто он забрал часть меня с собой.
На последней фразе Слоан с трудом сглотнул. Неужели Декс действительно чувствовал, будто часть его отсутствовала, когда Слоан был вдали?
— После того, как Лу ушел от меня, мой отец сказал, что он не тот единственный. Я помню, как принял оборонительную позицию и спросил, почему он так думает. Он сказал, что когда я по-настоящему влюблен, то отдаю всего себя полностью, — румянец на щеках Декса наполнил сердце Слоана теплом. — И он был прав. В отношениях с Лу не было никаких сложностей, мне с ним было комфортно. Но с тобой… — он отвел взгляд и покачал головой. — Я мог бы сдерживаться до последнего, но не захотел. Чем больше времени я проводил с тобой, тем больше понимал, что бороться бесполезно.