Маричин появлялся примерно раз в два дня. Сначала я должен был рассказывать ему о ходе работ. Затем он говорил с Ядаром, давал ему задания. Я старался выжимать из этих встреч по максимуму, но Маричин был непробиваем. Он не отвечал на вопросы, и его поле оставалось совершенно мертвым. Но он был подозрителен и каждый раз проверял меня. При этом ему приходилось ослаблять контроль, чтобы проникнуть в мое сознание. Предварительно Шатхи использовал свой лишающий воли гипноз. Но я был весьма устойчив к его гипнотическим штучкам. С каждым разом было легче преодолевать его влияние, и постепенно я научился очень осторожно подсматривать за ним, пока он копался в моей голове. Это было тоже самое, что наблюдать за спектаклем через щелку в дверях. Я снова уловил тоску, пару раз мелькнули какие-то картины - полумесяц черноты, окруженный светом, какое-то свечение в форме диска, звездное небо - не наше, совсем другое. Слишком мало, чтобы разобраться в планах Шатхи. Тали поговорила с несколькими учеными, но как я и думал, они ничего не смогли сказать.
Пробежало несколько недель. Авил послушал моего совета, и работа пошла быстрее. Меня очень беспокоили люди, которых девоны заставляли работать. Бог знает, что там им внушали, но выглядели они напуганными. И я сильно сомневался, что кто-то из них вернется домой, но ничего не мог сделать. Сейчас, когда появились низшие, нужда в грубой рабочей силе почти отпала - люди были медленнее и слабее, к тому же нужно было постоянно поддерживать для них иллюзию.
Вся беда в том, что люди работая, касались многих вещей. Большинство людей оставались во власти миража, даже если их тактильные ощущения не совпадали с тем, что они видели. Но попадались и более крепкие орешки. Недавно один из рабочих неудачно споткнулся и, чтобы не упасть в траншею, схватился за девона. Я видел выражение ужаса на лице бедолаги, до того как девон внушил ему нужные сведения. И таких случаев было достаточно. А чем чаще иллюзия девонов разрушалась - чем больше в подсознании такого человека откладывалось настоящих воспоминаний, которые могли всплыть через месяц или через год. Люди на базе видели слишком многое - их не хотели отпускать