— Сделаю, что сумею, ваше величество. Голову сложу, но не отступлю.
— Да благословит тебя Тот, Кто избрал наш народ для осуществления Своих Заповедей...
Младший наследник государя, незадолго до этого коронованный как его преемник, низко поклонился, взял коня под уздцы и, вскочив в седло, двинулся к войскам.
Стройные их ряды величаво смотрелись со стороны: хорошо вооружённые конники, с луками, мечами и длинными копьями, в панцирях, кольчугах и высоких остроконечных шлемах; возле седел висели арканы; на древках развевались знамёна — с выступом внизу и с разрезом; а ещё на специальных шестах были подняты кверху матерчатые драконы — из цветных лоскутьев сделаны огромные головы и тела с хвостами — ветер заставлял куски ткани двигаться, увеличивая драконов в размерах и как будто бы оживляя их (куклы служили для ошеломления неприятеля, а ещё для сигнализации — чтоб «свои» в пылу схватки ненароком не навалились на «своих» же). По бокам строя конников пиками и щитами поблескивала пехота.
Но и русское войско в полумиле напротив поражало красотой и величием: красные каплевидные щиты (узкой стороной книзу), золочёные шлемы и латы, белые знамёна с красным трезубцем в центре. В противоположность хазарам конница была по краям («крыльям»), а «чело» (середина) составляла пехота. Чей порядок окажется лучше? Кто кого обойдёт и загонит до смерти? Скоро, очень скоро узнаем...
Первыми сдают нервы у итильцев. Слышен звук боевого рога, начинают бить военные бубны, гонги, кавалерия срывается с места, и зелёно-жёлтые матерчатые драконы над её головами раздуваются до какой-то дикой величины, разевая пасти. Им навстречу выступают и киевляне.
Две лавины неотвратимо сближаются. Топот, пыль, блеск металла, грохот бубнов, блеяние рогов... Сшиблись! Врезались друг в друга, перемешались! О, ужасные картины сражения, крики, вопли, и разрубленные, раздавленные тела, кровь и грязь, сутолока, ржание, стрелы, пики, сабли, страшные гримасы на лицах, изуродованные щиты... Конница завязла в пехоте, несколько воронок втягивают людей и коней, вся земля в трупах и обломках оружия, степь кипит, как бурлящий котёл с борщом — красное, белое, чёрное и серое. Святослав рубится, как равный, лишь пятёрка гридей прикрывает его от случайных боковых нападений; вот он видит, как плывёт над хазарским войском медный гонг громадных размеров — там, где этот гонг, там наместник каган-бека, управление и команда; надо обезглавить врага и смешать карты неприятелю. И, привстав в стременах, высоко подняв над своим шлемом-шишаком чёрную ребристую палицу, князь кричит: «Братке! За мной! Ящеру отрубим башку!» — и несётся в сторону гонга. Ближе, ближе. Самая гуща боя, надают шесты с флагами, кони хранят от запаха крови, пена летит у них изо рта, а глаза таращатся из орбит. Наконец киевский правитель замечает оранжево-жёлтый плащ Элии: «Вот он! Обходи! Ломи!» — и старается пробиться через толпы дерущихся людей. Сын Иосифа тоже обращает внимание на стремящийся к нему красный плащ, быстро понимает, кто его хозяин; разворачивает коня и бесстрашно едет встретить противника. Оба сходятся. Святослав бросает в царевича боевой топорик, но промахивается, не ранит. Достаёт меч из ножен. То же самое делает итилец. Шлем его перепачкан кровью. На груди из-под порванного плаща поблескивает кольчуга. И глаза горят, как у хищника. Пегий конь русича ходит вкруг серого в яблоках коня иудея. И никто не наносит первого удара. Неожиданно князь произносит гнусное ругательство на иврите, специально выученное у Ирины; вздрогнув, Элия багровеет и бросается на обидчика. Их мечи сверкают на солнце, а оскаленные рты извергают рыки и хрипы. Ольгин сын сильнее, он теснит хазара, отбивается лучше. Но зато хазар знает много таких приёмов контратаки, что удары не наносят ему существенного вреда. Вдруг нога серого в яблоках коня подворачивается, наступив на чьё-то сломанное копьё, он летит на землю, подминая под себя всадника. Отпрыск царя повержен. Он лежит на спине, чувствует, что не может пошевелиться из-за сломанных костей таза, и в бессильной злобе плачет и кричит. «Поднимите его, — отдаёт указание Святослав, вытирая с лица пыль. — В мой шатёр снесите. Это ценный пленник».
Битва продолжается, но уже как-то по инерции. Слева, от реки, прибывает конница Добрыни — свежие, запасные силы — и с налёта вклинивается в сражение, заставляет хазар, дрогнув, отступать. А затем какое-то время преследует убегающих; но боится оторваться от основного русского войска, поворачивает назад... Едет не спеша, весело, задорно. Что ж, пролог вышел неплохой. Враг ещё не повержен, но весьма напуган и морально обезоружен.