— Где ты был?! — не своим голосом закричал папа. — Я чуть с ума не сошёл!..
— В милиции, — улыбаясь, ответил Витька. — Как?! — опешил папа.
— Ага, — радостно сообщил Витька.
— Я же тебе говорил! — рассвирепел папа. — Я же тебя предупреждал! А ты меня разве послушался!
— Папа, ты не волнуйся, — с достоинством сказал Витька, — просто я заехал туда по делам… Мне ж это было по дороге.
И Витька показал на сверкающий краской номер.
Глава одиннадцатая
КАК МИШКА ГУЛЯЛ САМ ПО СЕБЕ
Мишка упорно доказывал самому себе, что одиночество хорошая и даже полезная штука, потому что никто к тебе не приходит, никто не мешает — сиди и занимайся чем хочешь. Хочешь — читай, хочешь — песни пой, хочешь — в окно гляди. Одним словом, что твоей душе угодно, то и делай.
Но как он себе это ни доказывал, было ему всё равно ужасно грустно и тоскливо, что и говорить — ребята сейчас на речке или играют в футбол, а он бродит по комнате как неприкаянный. Ни к кому нельзя пойти, ни с кем нельзя поговорить. Все от него отвернулись. И всем на него, на Мишку, наплевать.
Так он сидел в печальном и горестном размышлении и смотрел в окно. А за окном всё было, как всегда. Пустая улица. Безлюдная. Тихо. Только воробьи чирикают.
Мишка сидел, сидел и стал самому себе рассказывать разные истории, которые могли бы с ним произойти.
Был бы у Мишки такой огромный зонтик, как у одной знакомой девчонки, он бы на этом зонтике летать бы мог. В сильный ветер, конечно. Идёт Мишка по улице, а тут ветер бы разыгрался. Не ветер, а ураган! Мишка зонтик раскрывает и летит себе над городом!
Потом ветер стихает, и Мишка снова спускается на землю. Идёт себе дальше, как ни в чём не бывало, вызывая зависть прохожих.
Или ещё, к примеру, другая история.
Купили бы Мишке ботинки. А ботинки на самом деле не простые, а скороходные! Шаг шагнул — и уже на другом конце города.
Другой шаг сделал — и уже в Ленинграде! Осмотрел крейсер «Аврору» — и домой!
Вот какие ботинки!
Понадобилось, допустим, для того же Саньки что-то важное добыть. Ну, скажем, Санька заболел, а нужного лекарства нет в городе.
А Мишка надел бы свои ботинки.
Шагнул раз.
Шагнул другой.
Прибыл в Москву.
Зашёл бы в главную аптеку. Купил бы для Саньки лекарство и назад!..
Сидел так Мишка, выдумывал всякие истории. И становилось ему всё больше и больше тоскливо. И от нечего делать он вышел на улицу и стал ходить взад и вперед возле дома.
Тут его и увидел Пашка.
— Чего это ты ходишь? — спросил Пашка.
— Да так, гуляю, — сказал Мишка.
— Ходи, ходи, — с издевкой сказал Пашка, — а ребята в футбол гоняют! Хорошо!
— А я ничего и не говорю, — сказал Мишка.
— А ты чего ж не гоняешь? — спросил Пашка.
— Да так, — сказал Мишка. — Просто я гуляю…
— Я ведь тебя знаю, — сказал Пашка. — Ты вот так ходишь, а потом возьмёшь и выкинешь что-нибудь такое — не такое.
— А чего не такое?
— Да вот — не такое. Ты всё не такое делаешь.
Про историю с «космонавтами» он почему-то ничего не сказал.
Мишка походил ещё немного возле дома. Стало ему совсем грустно. И он поплёлся домой.
Делать было нечего, и делать ничего не хотелось. Жара!
Глава двенадцатая
ПОХИТИТЕЛИ ВЕЛОСИПЕДА
Мишка сидел на балконе и читал «Похитителей бриллиантов». Иногда он осторожно высовывал голову и поглядывал низ. А во дворе нетерпеливо вышагивал Санька, он явно кого-то ожидал. Случайно они встретились взглядами, и Мишка тотчас сделал вид, что целиком поглощён чтением, а сам подумал: а вдруг Санька ожидает его? Вдруг он им зачем-нибудь нужен? А что, всё возможно! Конечно, первый Санька с ним ни за что не заговорит — ему гордость не позволит, но кто мешает Мишке с ним заговорить? Только так надо это сделать, чтобы не уронить своего достоинства.
И Мишка решился.
— Саньк, — позвал он.
— Ну что тебе? — спросил Санька.
— Чего ты тут делаешь?
— А что хочу, то и делаю! Ясно? — Вид у Саньки был крайне смущённый.
— Как божий день, — ответил Мишка и уткнулся в книгу.
Как ни странно, Мишка не ошибся, что Санька пришел мириться с ним. И уже который день выжидает удобного случая после того, как Генка рассказал о стойком поведении Мишки на «допросе» у Анжуйского. Но просто так, ни с того ни с сего, Санька помириться с Мишкой не мог, нужен был какой-то предлог. А то ведь что получается: сначала Мишку разогнали, а теперь сразу на попятный?! Выходит, он, Санька, не хозяин своему слову?!