Всё происходящее казалось ему средневековой церемонией посвящения в рыцари таинственного и благородного ордена Ланселота — сутулые и натруженные монтажники, разных возрастов и национальностей, в засаленных и грязных камуфляжных робах и кирзе на босу ногу, на самом деле были отважными рыцарями в сверкающих доспехах и с обнажёнными клинками. Пожилая бухгалтерша, с огромными дряблыми грудями, вываливающимися из бюстгальтера, как тесто из квашни, казалась Ване прекрасной юной девой в полупрозрачной сорочке до пят, готовой принять его молодое и горячее тело сразу после церемонии. Стоит ли говорить, каким статным и сильным красавцем представлялся Дулин самому себе.
После церемонии ещё несколько дней в голове Ивана не рассеивались эротические грёзы и мечты, а в офисе только и говорили, что о бешеном наваре фирмы, да о директоре, который отделался от Дулина жалкими десятью тысячами, а сам пустился во все тяжкие на пятидесятипроцентную предоплату, выплаченную «АнклавРегионом» через день после подписания договора.
Но уже через неделю страсти немного улеглись — пора было приниматься за выгодный объект и начинать закупать оборудование.
Странный звонок
В это раннее утро Ваня Дулин стоял на своём привычном месте (на улице, за бетонной колонной) и, брызжа слюной, в десятый раз рассказывал голодным до сплетен цеховикам, как он поставил на колени всё руководство «АнклавРегиона» своей эрудицией и знанием предмета. Малообразованные цеховики с наслаждением внимали словам чудотворца, благодаря которому их директор из предпринимателя средней руки превратился в настоящего финансового воротилу.
Разрезая тяжелым кузовом плотный воздушный поток, на территорию ООО «Сурикат — плюс» влетел сверкающий черным металликом Mercedes G500 — новая игрушка шефа. Следом, утробно урча четырехлитровым двигателем, в воротах показался красный Dodge Challenger с двумя белыми полосами вдоль всего кузова. На сверкающем додже приехал сын директора Олег — молодой, преуспевающий в амурных делах парень, который после известных событий был принят в фирму «учиться ремеслу».
Цеховики во все глаза таращились на сверкающие тачки, а Дулина перекосило от бешеной зависти. К этому моменту он уже успел понять, что директор круто опрокинул его с премией, но врождённая робость и смущение перед начальством не позволяли Ване просить больше.
Всё, что ему оставалось, так это смотреть, как шеф окружает себя и сына роскошью, и мысленно говорить самому себе:
— На мои кровные жируют, суки!
Неожиданно, неприятные мысли прервал телефонный звонок.
— Алло!
— Вань, привет. Это начальник цеха Муштандоев, узнал?
— О чём речь, конечно узнал! — бессовестно врал Иван.
— Отлично! Слушай! Это же ты считал смету по «АнклавРегиону»? — вопрос был чисто формальный, даже вечно пьяный дворник Толян знал, кто считал эту грандиозную смету.
— Да, я, а что — то случилось? — Ваня почувствовал, как по телу пробежал неприятный холодок.
— Я хотел спросить, а откуда будем запитываться?
— Какое питание? — в момент разволновавшийся Дулин плохо представлял, о чём идёт речь.
— Я говорю, противопожарный водопровод откуда запитывать будем? Где воду-то возьмём? — не унимался Муштандоев.
— Из трубы возьмём. — вспотевший Иван просто не представлял, откуда ещё берётся вода, но чувствовал в вопросе начальника цеха какой-то подвох.
— Из какой трубы, Вань? Ближайшая трасса водоканала проходит в семи километрах от комплекса!
Бешено обварились
…Светлым пятничным утром Иван Христофорович Дулин, переполненный предпраздничным позитивом, смело вошёл в фойе ООО «Сурикат-плюс». Неприятный телефонный разговор недельной давности с Муштандоевым он благополучно забыл, и продолжал казаться себе на волне успеха!
Старший менеджер Кирилл встретил Дулина твёрдым рукопожатием и крайне озабоченным лицом.
— Вань, зайди к директору, — сказал Кирилл голосом человека, который вот-вот сыграет в ящик.
Иван сразу почуял неладное и к горлу подкатил предательский ком страха. На ватных ногах поднялся Ваня на второй этаж и неуверенно постучал в дубовую дверь директорского кабинета.
Да! — пролаяли изнутри.
Дулин вошёл внутрь и осмотрелся. Директор, сгорбившись, восседал на жутко дорогом кресле. Его лицо было темнее тучи. В воздухе стоял тяжёлый запах недельного перегара и беспредельного отчаяния. Охваченный страхом, Ваня вдруг ощутил сильное недомогание во всем теле, сердце гулко застучало, а колени бешено затряслись.