Поезд пришел на Курский вокзал вечером. Устроившись в гостинице, утром Валерий поехал в библиотеку. Проработал там до обеда, а в три часа из автомата позвонил в корпункт.
— Здравствуйте, Валерий, очень рад вас слышать, — послышался голос Травински. — Как поживаете?
— Все хорошо, Гарри Генрихович, вот решил вам позвонить, как договаривались.
— Вы очень вовремя позвонили, Валерий, — Травински засмеялся. — Вчера пришла почта, и для вас есть приятная новость. Ваша статья опубликована, поздравляю.
— Большое спасибо, — Валерий взволнованно переложил трубку в другую руку. — А можно получить хотя бы один номер журнала?
— Почему один? — пророкотал Травински. — Мы авторам даем по пять экземпляров. Вы в какой гостинице остановились?
— В «Заре». Это около выставки.
— Я вечером разыщу вас. До свидания.
Выйдя из кабины автомата, Кушнир радостно потер руки. «Отлично! Теперь я кое-кому утру нос. Так, надо еще посидеть в библиотеке, чтобы за три дня все необходимые материалы изучить и успеть заказать копии с некоторых статей».
Вечером Валерий купил бутылку коньяка, фрукты и стал ждать Травински. Номер у него был одноместный. Кровать, письменный стол, шкаф, телевизор и городской телефон. Глядя на экран телевизора, Валерий все время оборачивался к телефону и прислушивался к шагам в коридоре. Около восьми часов раздался звонок.
— Валерий Борисович? — послышался женский голос. — Я по поручению вашего знакомого. Дело в том, что он не сможет подъехать к вам и просит вас встретиться с ним в девять часов вечера на Чистых прудах. Если смотреть в сторону кафе, то с правой стороны вторая скамейка от трамвайного круга.
— Хорошо, — Кушнир удивленно пожал плечами, — раз нужно, я буду там.
Валерий приехал вовремя, но Травински не было. Валерий сел на скамейку и, развернув газету, начал читать ее, но через минуту сунул ее в карман. Рассудив, что его знакомец, наверное, приедет на метро, Валерий медленно пошел по направлению к двухэтажному кафе на бульваре. Там его и догнал Травински.
— Валерий, — сказал он торопливо, — напротив стоят синие «Жигули», садитесь в них, я сейчас…
Травински быстро зашел в кафе, а Валерий, перейдя улицу и увидев машину, сел в нее рядом с водителем. Почти тут же в нее уселся Травински, и машина сорвалась с места.
— Ну как ваши дела? — повернулся к Валерию Травински. — Когда защита?
— Думаю, что ближе к осени, Гарри Генрихович.
— Очень хорошо, Валерий. Желаю удачи.
«Жигули» остановились около светофора. Травински тронул Валерия за рукав:
— Позади вас кейс, откройте его — там ваши экземпляры журнала.
Кушнир перегнулся через спинку сиденья, взял в руки кейс, достал из него журнал и стал его быстро листать. Травински с улыбкой подсказал:
— На десятой странице…
Под крупно набранным заголовком «Талант принадлежит человечеству» со страницы журнала на Валерия смотрел он сам. Великолепная цветная фотография, сделанная Травински на набережной Днепра в Киеве. Дальше шел текст доклада Валерия на симпозиуме и комментарий редакции. «…Молодой талантливый ученый из Советского Союза Валерий Кушнир, — с едва сдерживаемым волнением читал Валерий, — не ищет легких путей в науке. Его кредо — смелость и принципиальность. Блестящий математик, с отличием окончивший Московский университет, работает под руководством одного из самых талантливых физиков нашего времени — действительного члена Академии наук СССР, профессора Мездриковского, с трудами которого мы в свое время знакомили наших читателей…»
Кушнир не заметил, как автомобиль подъехал к многоэтажному дому на Кутузовском проспекте и что Травински внимательно наблюдает за ним.
— Возьмите в кейсе ваш гонорар. Вон в том, крайнем отделении, — сказал Травински.
Валерий достал большой конверт из глянцевой бумаги с фирменным знаком журнала в правом верхнем углу, открыл его — там лежала пачка десяток. Не считая их, сунул в карман и смущенно поблагодарил Травински.
— Я здесь ни при чем, — Травински дружески похлопал молодого человека по плечу, — это за ваш талант, за ваш ум.
Валерий покраснел от удовольствия. В душе у него все пело.
— Гарри Генрихович, вы меня простите… где-то надо расписаться? Все же деньги…
— А как же! Бухгалтерия при капитализме точно такая же, как и при социализме, — Травински засмеялся, — но это мы сделаем в другом месте. Кстати, и отметим это событие. Выходите, Валерий, мы приехали. Здесь я живу.
Квартира Травински была на седьмом этаже. Он открыл ключом дверь и гостеприимно пропустил Кушнира вперед. Навстречу вышла молодая женщина с короткой, почти мальчишеской стрижкой. Лицо чуть удлиненное, красивые карие глаза, яркие полные губы. На ней было серое шерстяное платье с большим, как у свитера, воротником и широкими рукавами, которые не скрывали красивых рук с длинными, словно у музыканта, пальцами.
«Хороша! — невольно отметил Валерий, с любопытством разглядывая женщину. — Прямо как с рекламного проспекта».
— Мисс Ирэн, хочу вам представить талантливого молодого физика Валерия Кушнира, — Травински церемонно поклонился. — Мисс Ирэн моя помощница и, как вы заметили, очень красивая женщина. — И он загадочно улыбнулся.
Валерий галантно поцеловал протянутую ему женскую руку.
— Мне очень много о вас говорил мой шеф, — Ирэн мягко улыбнулась. — Проходите, Валерий.
Они вошли в большую комнату. На полу лежал розовый мягкий ковер, гармонирующий с темной мебелью.
— Мисс Ирэн, приготовьте нам что-нибудь перекусить, а мы с Валерием пока займемся делами. — Травински подошел к письменному столу, достал папку. — Валерий, вот здесь распишитесь.
«Гонорар от редакции журнала „Сайенс энд Сосайэти“ в размере пятьсот рублей получил полностью» — прочитал по-английски Валерий и размашисто расписался.
— Валерий, — Травински улыбнулся, — у нашей редакции есть правило: каждому новому автору делать небольшие подарки. Примите и вы от нас сувенир, — и он протянул Кушниру коробку. — Здесь магнитофон, который очень пригодится вам при работе.
«Нэшнл Панасоник», — мельком прочитал Кушнир. Он неуверенно принял из рук Травински коробку.
— Спасибо, Гарри Генрихович, — Кушнир чувствовал себя не в своей тарелке: «Гонорар, а теперь еще и магнитофон… за один доклад» — мелькнуло в голове.
— Ирэн, у вас все готово? — крикнул Травински, словно не замечая растерянного вида Валерия. — Мы проголодались.
Из кухни показалась Ирэн с подносом в руках. Она ловко стала накрывать журнальный столик: коньяк, виски, несколько бутылок с содовой, шампанское. Поставила хрустальные фужеры, вышла и тут же появилась снова с подносом. Валерий неловко бросился помогать.
— Спасибо, Валерий, — Ирэн так взглянула, что у него перехватило дыхание, — я сама…
— Прошу, — произнес Травински и наполнил бокалы шампанским. — За вашу, Валерий, удачу на поприще науки и с пожеланиями, чтобы наше сотрудничество продолжалось столь же успешно, как началось.
Постепенно Кушнир пришел в себя. Развеселился, стал рассказывать истории из своей жизни. Пили помалу, но часто. Вдруг Валерий взглянул на настенные часы: было около часа ночи.
— Ой, мне пора, — испуганно заторопился он, с трудом приподнимаясь с дивана.
Ирэн тоже взглянула на часы и встала:
— Мистер Травински, мы засиделись… Что подумают соседи о незамужней женщине, которая приходит домой после полуночи?
Травински трагически покачал головой:
— С таким приятным собеседником я и сам не заметил, что поздно… Сейчас вызову такси, — он подошел к телефону и набрал номер, быстро договорился с диспетчером. — Сейчас такси придет, а мы, как говорят в России, выпьем еще на дорожку…