Противотанковая артиллерия, «катюши», части 84-й бригады морской пехоты, воины стрелкового корпуса стойко отбивали атаки противника. Правда, селение Эльхотово фашисты заняли, но дальше пройти им не удалось.
Многие дома, общественные постройки селения превратились в руины. Часть жителей — старики, женщины, дети — успела уйти в горы. Оставшиеся же — подверглись пыткам, издевательствам.
В одном из домов фашистские изверги расправились с молодой женщиной-горянкой. Про нее кто-то сказал, что ее муж командир. На руках у женщины была двухлетняя девочка. Гитлеровцы закрыли девочку в доме, а вход заминировали.
Ночью разведчики из бригады морской пехоты, пробираясь по задворкам, услышали плач. Они проникли в дом и спасли ребенка.
Девочку-осетинку, которая еще не умела назвать ни своего имени, ни фамилии, моряки назвали Эльхотой Морской. В морской бригаде девочку выходили, а потом санитарной машиной отправили в детский дом в Закавказье.
У этой истории счастливый конец. Долгое время считалось, что след девочки пропал. Эльхота Морская выросла, получила образование. Она побывала в селении Эльхотово, где состоялась встреча с жителями и бывшими защитниками «Эльхотовских ворот» — морскими пехотинцами, которым она обязана своей жизнью.
…Битва за «Эльхотовские ворота» снова началась в дождливое октябрьское утро 1942 года. Гитлеровцы бросили в долину 13-ю танковую дивизию генерала Траугота Герра, 370-ю пехотную дивизию генерала Клеппа и авиацию генерала Фибиха. Ставка делалась на то, что советские войска после тяжелых боев под Моздоком и Малгобеком не сумеют быстро сманеврировать, и танки Клейста прорвутся через «Эльхотовские ворота».
Штурм гитлеровцев начался с массированного налета бомбардировщиков и истребителей. Клейст решил выжечь все живое в долине Терека, примыкавшей к «Эльхотовским воротам», занять Беслан и нанести удар по Орджоникидзе. Лавины фашистских танков, подминая кустарник, деревца, взбирались по склонам хребта, их сопровождал огневой вал немецкой артиллерии.
Горела земля, плавился металл, крошились каменные глыбы. Все вокруг было покрыто туманом, долины и склоны гор окутались густым маслянистым дымом.
Но советские воины выстояли. «Эльхотовские ворота» остались на крепком замке.
…Не менее ожесточенно проходили бои в районе действий Черноморской группы войск Закавказского фронта.
В первой половине августа противник захватил Краснодар, Майкоп, а после многодневных сентябрьских боев — Новороссийск. В этой исключительно сложной обстановке Ставка Верховного Главнокомандования в целях предотвращения прорыва врага к Туапсе приказала прочно прикрыть майкопско-туапсинское направление силами 18-й армии и частями 17-го кавалерийского корпуса. Для прикрытия подступов к Новороссийску и Таманскому полуострову с северо-востока, с Тамани была выдвинута 47-я армия.
Демонстрируя большое наступление на левом фланге, немецко-фашистские войска начали активные боевые действия в районе станицы Абинской. В то же время основной удар готовился на Туапсе. Это был хорошо продуманный и подготовленный план. В случае успеха противник занял бы Туапсе и опрокинул в море войска Приморской группы. Одновременно были бы парализованы действия Черноморского флота.
Но в конце сентября советские войска, проведя ряд успешных операций, разгромили немецко-румынскую группировку в районе станицы Абинской и начали упорные оборонительные бои по всему фронту.
Немецко-фашистским войскам не удалось отрезать и уничтожить Черноморскую группу и прорваться к морю юго-восточнее Новороссийска. Войска 18-й армии в полосе своих действий сковали 14 дивизий противника и создали благоприятные условия для перехода войск Черноморской группы в наступление.
Захвату Черноморского побережья в районе Туапсе немецко-фашистское командование придавало большое значение. Гитлер в беседе с Кейтелем подчеркнул значение этой стратегической операции: «Решающим для нас является прорыв на Туапсе, а затем блокирование Военно-Грузинской дороги и прорыв к Каспийскому морю».[24]
Время шло. В упорных боях советские войска нанесли врагу большие потери, остановили его на всем фронте кавказского направления.
Немецко-фашистские войска уже не могли наступать планомерно, на широком фронте, а о переброске резервов на Кавказ из-под Сталинграда не могло быть и речи. Войска Паулюса сами просили Берлин о срочной помощи.
Анализируя причины неудач немецких войск осенью 1942 года на кавказском направлении, бывший гитлеровский генерал Дёрр в своей книге «Поход на Сталинград» сваливает всю вину на Гитлера, так как он не разрешил менять план операции «Эдельвейс». По его мнению, рейху следовало бы «ради достижения успеха на Кавказе отказаться от Сталинграда» или «взять Сталинград и отказаться от Кавказа…»[25]