Характеризуя военно-политическое и экономическое значение Кавказа, мне хотелось бы остановиться на транспортных коммуникациях. Экономической отсталости дореволюционного Кавказа соответствовал и примитивный транспорт. Особенно тяжело приходилось жителям гор. Сообщение между селениями, которые лежали на заоблачной высоте, и долинами в зимнее время почти прекращалось.
«Дорожный вопрос в горной полосе Кавказа является самым насущным, ставящим на карту многие человеческие жизни с трагической кончиной», — писал о состоянии дорог в горах великий осетинский поэт Коста Хетагуров.[2]
Важным показателем экономического развития за годы советского строительства стала прокладка железных дорог, сооружение аэродромов, асфальтированных трасс, автомобильных магистралей.
Железные дороги связывают Северный Кавказ с Закавказьем лишь по побережьям Черного и Каспийского морей.
Из наиболее известных перевальных дорог можно отметить Военно-Грузинскую дорогу, берущую свое начало из столицы Северной Осетии — Орджоникидзе. В мирное время в зимние месяцы движение по ней, как правило, закрывается, но во время боевых действий она функционировала и зимой.
Оценивая эту важную транспортную артерию, Карл Маркс писал: «Кавказские горы отделяют южную Россию от роскошных провинций Грузии… Единственная военная дорога, заслуживающая это название, вьется от Моздока к Тифлису через узкое Дарьяльское ущелье, она защищена непрерывной цепью укреплений…».[3]
Другая важная перевальная магистраль — Военно-Осетинская дорога. Она берет свое начало у небольшого осетинского города Алагира, идет через Мамисонский перевал, заканчиваясь в Кутаиси.
Военно-Сухумская дорога проходит от города Баксана через перевалы Приэльбрусья на Сухуми.
Ноябрь, 1940 год. С. К. Тимошенко и И. В. Тюленев во время военного парада на Красной площади.
В зимнее время эти участки дороги для движения также закрываются. Обильные снегопады, гололедица и селевые потоки становятся серьезным препятствием на пути транспорта и пешеходов.
…Февраль, 1942 год. Над степными просторами Донбасса стояла ясная погода. Снежные метели укрыли отлогие склоны терриконов, намели рыхлые сугробы в глубоких балках.
На военном аэродроме в Старобельске меня ждал ЛИ-2, предоставленный в мое распоряжение Маршалом С. К. Тимошенко. Мы вылетели утром и в полдень благополучно приземлились в Минеральных Водах. Отсюда маршрут пролегал на Махачкалу, затем — Баку, Тбилиси.
— Сколько летных часов до столицы Грузии? — спросил я у шеф-пилота.
Он уклончиво ответил:
— Все будет зависеть от погоды, товарищ генерал…
— А не махнуть ли нам напрямик, кратчайшим путем, через Главный Кавказский хребет?
Летчик оказался человеком смелым — согласился лететь по незнакомой трассе, не имея синоптической карты.
Горы, как и море, располагают человека к размышлениям и воспоминаниям. И вот здесь, в воздухе, под мерный рокот моторов, я впервые отчетливо, в деталях, восстановил в памяти первые дни войны.
… 21 июня 1941 года в штабе Московского военного округа, которым я командовал с сентября 1940 года, мне сообщили:
— С Вами будет говорить товарищ Сталин.
В трубке — глуховатый, спокойный голос:
— Товарищ Тюленев, как обстоят дела с противовоздушной обороной Москвы?
Я коротко доложил И. В. Сталину о мерах противовоздушной обороны, принятых на 21 июня.
В ответ донесся, ставший вдруг металлическим, голос:
— Учтите, положение на границе тревожное, и вам следует еще раз проверить боевую готовность войск противовоздушной обороны Москвы.
А в 3 часа ночи 22 июня меня вызвали в Кремль. Началась война. Враг напал на нашу Родину…
В Кремле меня встретил комендант и тотчас проводил к Маршалу Советского Союза К. Е. Ворошилову, который объявил, что Советское правительство назначило меня на должность командующего войсками Южного фронта.
Вечером 22 июня железнодорожный состав с полевым управлением Южного фронта ушел из затемненной, посуровевшей Москвы.
…Общая обстановка в полосе всего Юго-Западного направления была тяжелой. Измотанные тяжелыми боями, под непрерывной бомбежкой, артиллерийским и минометным огнем, цепляясь за каждый клочок земли, отбивая яростные атаки врага, войска Южного фронта 70 суток вели сражение.
Мы отошли за Днепр. Горько, невыносимо больно было сознавать, что обширная территория на правобережье — в руках врага. Но мы знали, что вернемся сюда, что гитлеровцы заплатят нам за все злодеяния.