Еугениуш Дембский
Крах операции "Шепот тигра"
Марат перевернулся через левый бок и прижался животом к койке. Скрипнув зубами, он потянулся к регулятору, находящемуся сразу над полом - пальцы коснулись круглой ручки и тут же замерли. Повернув голову, он прошипел: - Компьютер?
Голос Марата переполняла такая злость, что ею можно было привести в движение корабль размером с его «Лошадку». А если эту злость упаковать, сконцентри-
ровать, утоптать, спрессовать и запихнуть в реактор, то «Лошадка», по крайней мере, не тащилась бы так медленно.
И он не ждал бы еще десять дней, чтобы войти в зону связи, а нежился с какой-нибудь симпатичной куколкой в постели. Лишь бы эта постель не была такой горячей, как этот надутый гелем презерватив, на котором он ворочается уже целый час.
- Слушаю, - донеслось из динамика.
- Я ведь просил понизить температуру койки. Или мне это только показалось? Как ты собираешься управлять гиперсветовым фрегатом, если не умеешь, черт возьми, делать то, на что способен самый тупой регулятор в спальне моего дома? Кретин безмозглый…
- Температура воздуха, которым наполнено твое ложе, составляет девятнадцать градусов по Цельсию. Ровно столько, сколько ты хотел, - сообщил компьютер.
- Ну и что! - Марат уселся на койке, оглядываясь в поисках чего-нибудь, чем можно было бы запустить в динамик. - Сейчас меня это не устраивает! И понизь температуру в помещении. У тебя на это три секунды. Раз…
Пронизывающие холодные потоки воздуха растрепали его волосы, тело покрылось гусиной кожей. Медленно, чтобы не давать компьютеру повода для злорадства, Марат лег на спину и натянул на себя почти невесомое одеяло. Он закрыл глаза и представил себе, что находится на леднике. Лежит совершенно голый на снегу, выгревает удобное лежбище и ждет, когда уйдет все тепло, ледяная корка сомкнется над ним и ледник, разумеется, через некоторое время, поглотит Марата. И только тогда этот тупой компьютер начнет раскаиваться, сядет себе где-нибудь на морене и горько заплачет, сукин сын.
- Я тебя прикончу! - Марат высунул голову из-под одеяла и повторил еще раз: - Прикончу!
Он набрал полный рот слюны и наклонил голову, чтобы плюнуть в сторону объектива, но успел только втянуть носом воздух, когда из динамика вырвался сухой стон. Марата пронзила мысль, что компьютер защищается от его нападок, но тут же рефлекс выбросил его из койки. Он едва встал на ноги, когда резкий маневр «Лошадки» швырнул его о стену. Марат врезался затылком в твердую перегородку и сполз на койку. Прежде чем он успел вновь вскочить на ноги, со всех сторон выстрелили аварийные ремни безопасности, крепко обхватили его и вдавили в койку. Доносящийся из динамика прерывистый стон стал тише, но все еще продолжал звучать. Один из ремней прижал его веки так, что Марат не мог следить за экраном монитора. Он тяжело дышал, хотя воздух беспрепятственно проникал внутрь кокона. Марат пытался крикнуть, потребовать информации, освобождения, но другой ремень успешно исполнил роль кляпа. Марат попытался раздвинуть губы и перегрызть связывающие его путы, но не мог даже двинуть челюстью, заблокированной снизу еще одним ремнем. Поняв бесполезность своих метаний, он попытался оценить ситуацию - четыре ствола, образующие корабль и в случае необходимости отделяющиеся и продолжающие полет самостоятельно, не выполнили маневр разделения; не было ускорения, поворота, торможения. Не было сигнала ав-тономизации секции. Был только сигнал аварии нулевого уровня. Компьютер молчал.
Марата охватило бешенство. Все указывало на поломку компьютера; он рванулся раз, потом еще и замер, вспомнив толчок, который сбросил его с койки. Все-таки что-то произошло.
Дрожащий стон внезапно прекратился, но компьютер по-прежнему держал пилота в тенетах ремней, пока Марат не услышал его сообщение:
- Фрегат восемьдесят четыре секунды находился в неметрическом пространстве, я не в состоянии интерпретировать это явление. Мне удалось отстрелить секцию С от остальных секций.
Компьютер замолчал. Марат почувствовал, что опутывающие его ремни ослабевают, несколько раз дернулся и наконец вскочил на ноги. И, увидев «картинку», потерял сознание. Это было лучшее, что могло случиться с Маратом, так как он обнаружил, что находится за пределами «Лошадки». Совершенно голый. В космическом пространстве.
Сначала он почувствовал, что лежит в каком-то густом киселе, теплом и липком. Ощущение клейкости было ему столь знакомо, что, находясь в полубезсознательном состоянии, постепенно восстанавливая контроль над чувствами, он уже знал, где оказался. Терапевтический отсек. Блок интенсивной терапии. Мозг функционировал все лучше, мысли уже не растягивались подобно резине, а мчались, опережая друг друга, повторяясь и изменяясь, но хуже всего, что вертелись они вокруг одной темы: авария. Произошла она в реальности или это всего лишь образ, возникший в мозгу из-за недостатка кислорода? А если произошла, то что означает столь странное поведение компьютера?
Марат умышленно не пытался двигаться, не открывал глаз, а лишь напрягал слух и прокручивал воспоминания из неопределенного времени. Несомненно, последние секунды сразу же после освобождения из аварийной блокировки можно отнести к галлюцинациям, ведь он жив, что было бы невозможным, виси он голым в космическом пространстве.
Он втянул носом воздух, пытаясь определить его состав, но не почувствовал ничего, помимо стандартного состава смеси, обильно насыщенной кислородом. Потом он медленно разжал губы и прошелся по ним языком.
- Компьютер, - сказал он тихо.
- Слушаю, - тут же отозвался мозг, будто давно ожидал вызова. Несомненно, ожидал.
- Интерпретация события. Можешь отключить логические цепи, если это тебе мешает.
- Восемьдесят четыре секунды мы находились вне пространства. Я не могу описать это иначе. В то же время ко мне перестали поступать сигналы и данные. Все это время я получал информацию о корабле, но не принимал никаких сведений снаружи, хотя авария совершенно исключена. Все блоки, узлы и цепи были и есть в полной исправности.
- То есть мы попросту оказались за пределами космоса?
- Да, - компьютер не почувствовал иронии и совершенно серьезно подтвердил заключение, выворачивающее наизнанку все сложившиеся представления. Марат почувствовал жуткий холод. Он глубоко вздохнул и открыл глаза.