Буквально через каких-нибудь минут десять — пятнадцать на месте происшествия в спальне теперь уже бывшего своего начальника собрались все высшие чины и руководители разных служб полигона — руководитель медико-санитарного управления полковник Акира Тадахира, начальник сторожевой охраны полковник Ямагато Хитоми, заместитель Кидзюро Сато по инженерной службе капитан Дзиро Мусякодзи. Немного погодя прибыл и сам главный испытатель, представитель фирмы «Мицубиси дзюкогё» Тадахиро Ямада.
По заключению доктора смерть полковника Кидзюро Сато наступила часов семь-восемь назад. На вынутом из горла мече была обнаружена надпись: «Барон Кидзюро Сато».
Оправившись от потрясения, Тадахиро Ямада произнес врачу:
— Все это очень странно, господин полковник! Мы с покойным находились в дружеских отношениях, однако ни клинка, ни хотя бы упоминания о нем я никогда не видел и не слышал. Неужели Сато был настолько скрытен? Откровенно говоря, ума не приложу! Вы не находите это удивительным, Тадахира-сан?
— По совести говоря, да, но от каких-либо версий пока воздержусь. Скажу только пока, что, к сожалению, у господина Сато была масса врагов…
В это время капитан Дзиро Мусякодзи, находившийся в другой комнате и рывшийся в бумагах, появился в спальне и подошел к Тадахиро Ямаде, сказав ему что-то вполголоса.
— Что вы городите, капитан! Этого не может быть! — тоже вполголоса воскликнул Ямада.
— Можете посмотреть сами, Ямада-сан. Он вчера еще забрал их к себе из чертежной.
— Но кальки хоть остались, Мусякодзи-сан?
— Конечно, Ямада-сан!
— Ну, это уже намного легче. И никому пока об этом ни слова, капитан. Иначе нам всем не избежать неприятностей.
— Что будем делать, господин Тадахиро Ямада? — подойдя, спросил начальник сторожевой службы.
Растерянно озираясь по сторонам, он невпопад отдавал указания подчиненным по службе, которые к этому времени явились в гостиницу. Подполковник Хитоми уже понял, что наказания за неудовлетворительное состояние мер безопасности и охраны специалистов ему не избежать. Настроение у него было подавленное, он не знал, что в этом случае можно предпринять.
— Прежде всего я порекомендовал бы о случившемся поставить в известность Главное полицейское управление в Токио и попросить, хотя бы на первое время, какую-нибудь помощь, Кроме того, мне кажется, следует поставить на ноги полицию Мацумото: может быть, что-либо и попадет в наши сети.
— Я полагаю, что есть резон в радиусе тридцати километров вокруг полигона бросить вдогонку некоторое количество подвижных отрядов, задержать всех подозрительных, — несколько приходя в себя, уже более бодрым тоном сказал подполковник.
— Действуйте, господин Хитоми!
— Доктор, а вас я попрошу взять на себя весьма неприятную, но неизбежную миссию… и сообщить об этом родственникам покойного. Мне же придется вести переговоры о случившемся со штабами и ставкой, не обходя стороной и президента фирмы.
— Хорошо, Ямада-сан. Я только сначала распоряжусь увезти отсюда труп.
Кивнув друг другу, они разошлись. Выходя из здания постоялого двора, Тадахиро Ямада вдруг подозвал к себе капитана Дзиро Мусякодзи.
— Капитан! Сейчас же соберите все чертежи, в каком бы виде они ни были: кальки, синьки и прочее — и тут же до последнего клочка увезите в конструкторское бюро. Напоминаю вам еще раз — держите язык за зубами, потребуйте этого же от своих подчиненных. Хотя чертежи и не ахти какой значимости, но вы должны прекрасно понимать, что кое-кто может потом на этом делать погоду. А чтобы напрасно не терять время, размножьте те кальки, чьи копии ранее имелись в каталоге.
— Будет непременно исполнено, Ямада-сан! — отдавая честь, громко заверил капитан.
Провожая взглядом уходящего капитана, Тадахиро Ямада подумал: «Какого идиота, однако, держал возле себя этот барон».
Экстраординарные меры, предпринятые полицией Мацумото, результатов не дали, если не считать того, что при облавах в злачных местах и прочесывании местности вокруг города удалось поймать дезертира и двух мертвецки пьяных воров, не успевших к тому моменту разделить добычу и праздновавших свою удачу.
Примерно такой же итог подвели и подвижные отряды.
Поднятый вокруг поимки неизвестного злоумышленника ажиотаж, а также весьма шаткие предположения подполковника Хитоми, будто действовала целая группа преступных лиц, — все это выглядело как жалкие попытки хоть что-то предпринять в этой действительно безвыходной ситуаций.
А в тот момент, когда в полицейском участке железнодорожного вокзала Мацумото допрашивали с пристрастием пойманных забулдыг, на явочной квартире в Токио, вблизи императорского дворца, Ямагата Кагубэ и Екира Сакада допивали уже по третьей чашке сакэ.
Переодетые в теплые халаты, распаренные от пышущего жаром мангала и отменной рисовой водки, блаженно вспоминали они свои приключения на этом «богом проклятом ракетном полигоне».
Ни один из контролеров-резидентов искать их здесь, на явке, они это прекрасно знали, не станет. А если бы кто и нашел, толку от этого не было бы никакого, потому что и Кагубэ и Сакада имели «железные» документы. Кроме того, в запасе у них были компетентные заключения медицинских комиссий, подтверждающие наличие таких болезней, что всякий, увидев диагноз, шарахался от этих бродяг, как черт от ладана.
Вслед за убывшими в Токио его подопечными Анами ровно в полночь сел на поезд, следовавший до Ниигата, откуда он собирался направиться в порт Аомори и далее, на железнодорожном пароме, — на остров Хоккайдо, в город Хакодате, а уже оттуда прямым путем в Саппоро.
Когда паника в Мацумото была еще в полном разгаре, Анами, со всеми удобствами расположившись на мягком диване скорого поезда, ехал до Ниигаты. Все, что случилось в Мацумото, было для него уже прошедшим этапом его биографии, и теперь он думал о новой, не менее сложной операции, которую собирался осуществить в ближайшие дни.
Других заданий в ближайшем будущем не предвиделось, и он в случае удачи намеревался еще до конца текущего месяца вернуться в Штаты…
А на секретном объекте, вблизи Мацумото, где в ближайшие педели предполагались испытания пилотируемых ракет, царило не всем понятное возбуждение. После ужасной смерти барона Кидзюро Сато, на исходе вторых суток, из штаба ВВС со своей многочисленной свитой прибыл поверяющий генерал Минору Икэда.
Вместе с ним заявился и представитель Главной военной прокуратуры — следователь майор Кобо Одзаки. Но и это еще было не все! В середине третьего дня на месте происшествия был уже и представитель Верховной ставки флигель-адъютант барон Мацуо Накамура. Так что работы хватало всем вместе и каждому в отдельности.
На всем объекте этим наплывом всякого рода начальства возмущался лишь один человек — руководитель Тадахиро Ямада. Начавшиеся дознания почти парализовали его работу и работу конструкторского бюро, откуда каждый час вызывали кого-нибудь то к следователю прокуратуры, то к поверяющему генералу, а то и к раздражавшему всех флигель-адъютанту, смысл приезда которого на секретный объект никто попросту не понимал.
Кончилась вся эта кампания тем, что доведенный до тихого бешенства Тадахиро Ямада позвонил директору-распорядителю фирмы «Мицубиси дзюкогё» и предъявил ему ультиматум: или ему перестанут мешать в работе (причем немедленно, сей же час), или он бросит все к такой матери и на днях личной персоной объявится в Токио.
Вмешательство президента фирмы помогло: в течение двух последующих дней всех поверяющих как ветром сдуло. Правда, перед самым своим отбытием флигель-адъютант барон Мацуо Накамура успел задать руководителю работ Тадахиро Ямада еще один вопрос: когда же наконец пройдут испытания пилотируемых ракет и можно ли надеяться, что хотя бы к концу года их можно будет применить в боевой обстановке?
Краткий и предельно откровенный ответ Тадахиро Ямады вызвал у вопрошавшего такое разочарование, что оно даже отразилось на его физиономии и явно испортило ему настроение. И чтобы хоть как-то подсластить горькую пилюлю этому царедворцу, Ямада вынужден был его заверить, что будут приняты все возможные и невозможные меры, которые в ближайшем будущем обязательно должны привести к успеху.