— Высокочтимый Исида-сан, верный хранитель моих мизерных средств! Деньги, которые мне из метрополии переводит мой хозяин и наставник господин Флик, сейчас крайне необходимы для закупок стратегического сырья. Нам исключительно тяжело вести большую войну в Европе, совершенно не имея своего натурального каучука. Не мне вам рассказывать, что все типы самолетов, какие бы они ни были, прежде чем взлететь в воздух, должны иметь резиновые колеса. Вот почему приходится с неисчислимыми издержками и даже безвозвратными потерями приобретать сырой каучук и под всякими флагами, вплоть до либерийских, отправлять его в Европу. К тому же морские пути длинны и, как вам отлично известно, далеко не безоблачны. Так что результаты моей деятельности пока в полной мере не могут устроить моих хозяев. Отчисления же к моим личным доходам ничтожны, а посему приходится иногда подрабатывать на жизнь, имея хорошие уши и немой рот, во благо вашего императора.
— Мой достопочтенный клиент генерал Доихара приказал выдать вам, если потребуете, то даже наличными, один миллион иен. Кроме того, на ваше имя из Европы, поступило в свободно конвертируемой валюте еще пятьсот тысяч марок. Как прикажете ими распорядиться, уважаемый Ренке-сан?
— Я уже говорил вам, Исида-сан, что в настоящее время мне как воздух нужен натуральный каучук. Позже передо мною станет вопрос: каким образом в кратчайшие сроки переправить его в Германию. Если на этот счет я не смогу получить от вас соответствующих рекомендаций, придется самостоятельно просить у посредников пароходы под испанским или португальским флагом, чтобы они потом могли благополучно достичь Европы. Из презентованных досточтимым генералом Доихарой сумм, прошу вас, Исида-сан, перевести на текущий счет в центральном банке Шанхая восемьсот тысяч иен, остальные же двести тысяч возьмите себе за те неоценимые услуги, которые даются с каждым днем войны неизмеримо труднее. Переведенные же из рейха в золотом эквиваленте пятьсот тысяч марок перешлите, пожалуйста, в Гонконг. Надеюсь, там на бирже я найду охотников продать мне, а также переправить для нужд рейха этот проклятый каучук. Вот и все распоряжения, Исида-сан.
Японский банкир, иногда получавший за посредничество и более крупные суммы, так называемые куртажные, на сей раз однако также остался чрезмерно доволен результатом разговора с Ренке и, сидя на татами на корточках, в знак особого расположения к своему постоянному клиенту без конца шипел через зубы.
Конечно, затеяв этот бутафорский разговор, Ренке и не помышлял ни о каком каучуке. И прежде проходившие через его банковские счета крупные суммы для Ренке вызывали некоторое подозрение у господина Исиды. Но не напрасно же главный резидент германского рейха на Дальнем Востоке так успешно закончил иезуитский колледж, В самых, сложных обстоятельствах он поступал таким образом, что дьявольской его изворотливости мог бы позавидовать сам Игнатий Лойола.
«И все же заниматься коммерцией в такую большую войну, — думал банкир Исида, — это всегда рискованно». Он, как ни странно, несмотря на серьезные подозрения о нечистоплотных операциях Ренке, тем не менее охотно выполнял даже подчас сверхделикатные поручения своего, как он считал, необычайно богатого клиента. Он, как и все без исключения банкиры мира, всегда полагал, что «деньги не пахнут», и поэтому никогда не оставался внакладе.
Непосвященные в основы международной коммерции люди наивно думают, что во время минувшей, как впрочем и всякой другой, войны в области этой человеческой деятельности царят застой и полнейший упадок. Ничего подобного! И в чудовищных обстоятельствах мировой бойни среди бесчисленных человеческих жертв и страданий покупалось и продавалось буквально все — как всегда. Индекс цен на международных биржах прыгал, как баскетбольный мяч. В зависимости от успехов (или поражений) воюющих сторон конъюнктура менялась мгновенно. Самую большую пользу из этого извлекали нейтральные и промышленно развитые страны с относительно стабильной экономикой. Особо бешено росли цены при двухсторонних краткосрочных сделках на так называемые стратегические товары: металлические руды, редкие и цветные металлы, горюче-смазочные материалы, продовольствие и на все прочее, что могло хоть в какой-то степени помочь успешному ведению военных действий или, наоборот, нанести противной стороне максимальный ущерб, создать затруднения в снабжении самыми необходимыми для производства вооружений материалами.
Большие процентные ставки страховых компаний позволяли им, при благополучном исходе дела, сказочно обогащаться в кратчайшие сроки. В то же время выплата по страховым полисам, особенно при неудачных морских перевозках, ставила на грань банкротства те компании, которым в этом деле не везло. Когда у воюющих сторон возникала острая нужда в краткосрочных кредитах, банкиры в этих случаях выдавали их под необычайно высокий процент. Долгосрочные ссуды, как правило, практиковались мало, да и то в основном в межгосударственных отношениях: никто не хотел рисковать, и надо было торопиться, торопиться и торопиться.
Тот же, кто не успевал разбираться в быстро менявшейся обстановке, мгновенно вылетал, как говорится, в трубу. Больше всего страдали мелкие держатели акций, у которых вложенные в банки средства зачастую являлись единственным их достоянием. Финансовый крах, постоянно преследовавший таких мелких коммерсантов, зачастую означал для них полное банкротство и разорение. Многие, проиграв, кончали, самоубийством.
В деловых отношениях монополистических групп случались и, казалось бы, необъяснимые парадоксы. Так, например, промышленники Германии, по лицензиям Цейса изготовляли для Англии и США прицельные оптические приспособления, посредством которых стратегические бомбардировщики Б-17 и Б-29 бомбили Германию. Крупнотоннажные морские суда под испанским и португальским флагами грузились в портах США, Канады, Южно-Африканского Союза — этого крупнейшего английского доминиона, да и в самой метрополии, то есть в Великобритании. В обеспечении европейских стран оси Рим-Берлин стратегическими товарами, включая сюда и продовольствие, принимали участие также государства Латинской Америки и Карибского бассейна.
В дальнейшем морские транспорты стран-поставщиков, уже в пути следования, где-нибудь посредине Атлантического или иного океана, погружались на поджидавшие их суда нейтральных стран, а иногда и германского рейха. Здесь основными поставками были цинк, молибден, медь, марганец, вольфрам, серебро и другие аналогичные материалы. Перевозились также крайне необходимые для военной промышленности редкоземельные металлы и промышленные алмазы, которые потом использовались в качестве незаменимых компонентов при изготовлении оружия, боеприпасов и высокопроизводительных сверхточных инструментов.
Потребность в перечисленных грузах, особенно в Германии, была настолько велика и серьезна, что для их транспортировки зачастую использовались боевые корабли и авиация. Попятно, что нехватка, а тем более полное отсутствие подобного сырья в Германии, имела бы для воюющих стран колоссальное стратегическое значение и свела бы на нет усилия гитлеровцев по ведению жесточайшей из войн в истории человечества.
Говоря иначе, война как таковая могла бы продолжаться лишь в чисто символическом смысле, ибо ни один танк не сдвинулся бы с места, ни один самолет не поднялся бы в воздух, если бы только не погоня капиталистов двух противоборствующих сторон за бешеной прибылью. Вот уж действительно: кому война, а кому мать родная!
Бизнес (прибыль) превыше всего — вот основной закон всякого капиталиста. Перед всесилием этого закона были ничто все правила, нормы и принципы. Ярчайший пример тому — американцы, братья Аллен Уэлш и Джон Фостер Даллесы. Первый из них во время войны был личным представителем генерала Донована в Европе, возглавлявшего в США так называемое Управление стратегических служб, а второй (там же!) являлся руководителем представительной юридической фирмы «Салливен энд Кромвелл», той самой фирмы, которая в завуалированном виде сохраняла активы одного из главных немецких промышленников, барона Курта фон Шредера, осуществлявшего основную финансовую поддержку национал-социалистской партии, приведшей Гитлера к власти.
Шредер же всю войну, вплоть до ее окончания, спокойно занимался делами, связанными с поставками вооружений, и, само собой разумеется, никаких убытков от бомбардировок не нес, потому что американские «летающие крепости» в промышленном сердце Германии — Руре — не бомбили ни одного его предприятия, и, как известно, впоследствии, после капитуляции фашистского рейха, они (то есть сам Шредер и его американские партнеры по бизнесу) обменялись своими «заработками», поделив их между собой «по справедливости».