– базирование плана наступательной операции армий русского Юго-Западного фронта на заведомо неверных данных, что дало возможность австрийцам временно перехватить инициативу и приковать к себе русские резервы, выигрывая время, необходимое для победы главных германских сил, наступавших на Западе;
– развертывание главных сил французов в Вогезах и их наступление в центре и на правом крыле (французский Генеральный штаб полагал, что вступление в Эльзас-Лотарингию поднимет дух французских войск в преддверии решительных сражений с немцами), вопреки единственно верному стратегически оборонительному плану, разработанному до войны. Это позволило ударному германскому крылу выдерживать необходимые темпы наступления при движении через Бельгию.
Таким образом, только лишь изменение пропорции сил и средств между германскими крыльями, а также крайне несвоевременная отправка 80 тыс. штыков и сабель на Восток, погубили все дело, которое помимо ювелирного расчета А. фон Шлиффена получило дополнительные шансы ввиду совершенно необоснованных действий противника. Германский участник войны пишет: «Французы оказали нам “любезную услугу”, как это называл Шлиффен. То есть не стали ожидать немецкого наступления за той или иной водной преградой, опираясь на Верден или Париж, но сами пошли нам навстречу, к тому же разделив силы между сильным центром и слабым левым крылом, что было во всех отношениях выгодно для немецких намерений»[27].
Можно вспомнить, что Тройственный союз состоял все-таки из трех государств – Германии, Австро-Венгрии и Италии. Согласно старым военным соглашениям между этими странами, итальянцы должны были не только выставить свои армии на южной границе Франции, сковывая часть французских сил, но и перебросить в Эльзас 3 армейских корпуса и 2 кавалерийские дивизии. Имея эти войска в Эльзасе, германское командование могло существенно усилить свое правое крыло. Однако уже задолго до лета 1914 г. стало ясно, что Италия, скорее всего, не выступит против Великобритании и Франции. Так что немцы были обречены на усиление своего левого крыла (этого требовали промышленники и юнкера, добившиеся отставки графа Шлиффена, не пожелавшего поступиться своими расчетами), но никоим образом не на ослабление правого крыла уже в ходе начавшейся операции по разгрому Франции.
В начале XX века, как и 30 годами ранее после унизительных дней Седана и Меца, во Франции господствовал оборонительный план военных действий. Французскими генштабистами, разрабатывавшими оперативное планирование, справедливо подразумевалось, что германская военная мощь, безусловно, будет столь сильна, что сломить ее встречным наступлением не удастся. Такая точка зрения объективно опиралась на экономические, демографические и военные показатели германской военной машины.
Требовалось максимально сузить фронт неприятельского вторжения во Францию, дабы отбить вражеский напор, в ожидании вторжения русской армии в Германию с востока. Иначе говоря, продержаться столько, сколько будет необходимо, пока русские армии не вынудят немцев защищать уже и даже самый Берлин. Для этого французами была укреплена юго-восточная граница страны (напротив Эльзас-Лотарингии), причем в линии крепостей оставлялись промежутки, подверженные фланговым контрударам. Широкомасштабное германское наступление из Лотарингии заведомо обрекалось на неуспех: понимая это, граф Шлиффен разрабатывал планирование наступления через Бельгию.
В центре, от Седана до Живе, франко-германскую границу разделяют горы Арденны. Здесь французами были укреплены горные проходы, причем масштабы фортификационных работ предполагали возможность продержаться около двух месяцев, в течение которых русские должны были оттянуть на себя массу германских дивизий с Запада, стреножив тем самым германское наступление во Франции. Именно поэтому Шлиффен и строил свое планирование на обходе французских укрепленных районов через Бельгию и предполагал отход германских войск левого крыла в глубь Эльзас-Лотарингии, чтобы втянуть в борьбу за эти провинции возможный максимум французских вооруженных сил и, значит, максимально ослабить неприятеля на направлении главного удара – со стороны Бельгии, где французских крепостных районов не было.