Павел Петрович оказался не у дел: к управлению государством императрица его не допускала, как, впрочем, и до воспитания сыновей, что также было делом большой политической важности. Поэтому было решено отправить великокняжескую чету в длительное заграничное путешествие, да еще инкогнито.
Заграничное путешествие великокняжеской четы под именем графов Северных завершило образование Павла Петровича, познакомило его с западноевропейскими монархами, причем перед Великой французской революцией: путешествие состоялось в 1781–1782 гг. Екатерина II тщательно продумала маршрут и свиту для поездки своего сына и наследника. И хотя Павел Петрович сетовал, что императрица окружила его соглядатаями, с ними среди прочих путешествовал его друг детства А.Б. Куракин, а среди фрейлин, сопровождавших великую княгиню Марию Федоровну, была Е.И. Нелидова, к которой цесаревич относился с особой симпатией.
19 сентября 1781 г. «графы Северные» со свитой двинулись в путь, который лежал через Киев, далее Польшу, в Вену, где Мария Федоровна встретилась с родителями. Затем они посетили Венецию, Неаполь, Рим, Флоренцию. В Риме цесаревич Павел Петрович встретился с папой римским Пием VI. Из Флоренции они продолжили путешествие в Ливорно, Парму, Милан и Турин. Далее их путь лежал в Париж, где великокняжеская чета пообщалась с Людовиком XVI и Марией-Антуанетой. Оттуда они поехали в Брюссель, где Павел Петрович посетил Лейденский университет. Из Нидерландов они направились в Швейцарию в Штутгарт и далее снова в Вену. Из Вены Павел Петрович и Мария Федоровна через Краков, Еродно, Митаву и Ригу вернулись в Петербург.
Каковы итоги этой поездки? Н.К. Шильдер пишет об окончательном охлаждении Екатерины II к сыну. Но в чувствах ли тут дело? Семья разрастается, и опасности династического кризиса уже нет. Павел Петрович за границей вел себя достойно, был очень хорошо встречен европейскими дворами, что отчасти было признанием и заслуг Екатерины II. Павел же воочию увидел блеск европейских монарших домов. Как писал князь Е.А. Штаремберг императору Иосифу II: «Русский принц получил мало кому выпадающий шанс из монархов, когда придет время, этому пытливому молодому человеку будет очень легко править. Принц узнал в Европе всех ближайших союзников России на десятилетия. Мало кому так везло… Он строптив, но честен и благороден, а это важнее приятных манер»[33]. Однако, как известно, Павлу Петровичу не суждено было воспользоваться этим опытом, так как грянула Великая французская революция, которая похоронила старый мир. Именно этим объясняется патологический страх Павла I перед любыми оппозиционным проявлениями, будь то идеи или круглые шляпы.
После приезда из длительного путешествия Екатерина II подарила Павлу Петровичу имение Гатчину. Малый и большой двор живут каждый своей жизнью. Начинается длительное ожидание трона, окончательно надломившее цесаревича.
Вопрос престолонаследия в монархиях всегда был ключевой проблемой. В российской действительности он усугублялся тем, что по указу Петра I верховный правитель должен назначить наследника сам. Формально Екатерина II сделала это при вступлении на престол, включив великого князя Павла Петровича как наследника в текст присяги. Однако с этого времени прошло 34 года ее правления и никаких более распоряжений от императрицы не последовало. Великий князь ждал власти и боялся быть лишенным престола: его сын великий князь Александр, хотя и демонстрировал отцу покорность, формально легко мог занять его место.
Прагматичная Екатерина II, не допускавшая великого князя Павла Петровича до управления страной, не могла не задумываться о будущем. Тем более что на стороне великого князя Павла было много «сочувствующих». После совершеннолетия положение Павла Петровича стало походить на гамлетовское. Один исторический анекдот гласит, что во время пребывания Павла Петровича в Вене предложено было в придворном театре в его присутствии сыграть «Гамлета». Однако актер, игравший главную роль, отказался, мотивируя это тем, что в таком случае в театре окажутся два Гамлета. Интересно также и то, что в течение всего правления Екатерины II этот спектакль был запрещен к постановке на русской сцене. Сам Павел, вероятно, хорошо знал об этом сравнении и поощрял его.
33
Цит. по: