— Я еще немного здесь посижу, собираюсь поговорить с Салли. И с Эдвардом. Затем уеду.
Я смотрел на нее, пока она шла к двери, ее тело переполняла боль. Она обернулась, и на ее губах мелькнула улыбка.
— Прощай. Это может прозвучать слишком жестоко, но как жаль, что ты не умер в какой-нибудь аварии, например, в прошлом году.
— Я не согласен, что моя трагедия в этом. Прощай, Ингрид.
Она закрыла за собой дверь.
Через некоторое время я тоже покинул комнату. За кофе я со слезами вглядывался в непонимающие глаза Эдварда и Салли, я вырезал себя из их жизни, как язву из тела. Серебряной нитью слов я пытался зашить рану.
37
— У меня есть почта из Хэмпстеда.
На проводе был Эндрю.
— Хочешь, я пошлю тебе ее на квартиру Эдварда?
— Эндрю, мне необходимо поговорить с тобой о будущем. Ты можешь приехать ко мне?
— Я буду во второй половине дня, около четырех.
— О'кей.
Он дал мне в руки большой коричневый пакет с письмами.
— Все мне?
— Нет. Несколько для Ингрид, несколько для Салли.
— Ты сможешь отослать их в Хартли?
— Там могут быть… Ну, в общем… причудливые письма.
— Что ты имеешь в виду?
— Давай-ка осторожно вскроем каждое и проглядим.
Мы вскрыли наугад несколько конвертов, выглядевших довольно странно. Но в них не оказалось ничего ужасного. Это были совсем обычные почтовые открытки, платежные ведомости и разное другое.
— Остальные выглядят нормально, — произнес я, — можно посылать в Хартли.
— Ты увидишься с Ингрид в ближайшие дни? — Он взглянул на меня, но быстро отвел взгляд.
— Эндрю, мы с Ингрид никогда больше не будем вместе, никогда. Я хочу, чтобы ты связался с Паулем Пэнтеном и помог с устройством. Мы оба богаты. Я полагаю, она должна иметь все, что у нее было в прежней жизни. Хэмпстед, картины, словом, все. Еще нужно было бы встретиться с Джонсоном из арбитражного суда, чтобы сделать заявление о делах, мы можем согласиться на все финансовые условия; Салли, конечно, останется ее трастовый фонд.
— И фонд Мартина… теперь. Я сожалею, но это финансовый разговор.
— Ничего. Ты прав. Деньги автоматически должны перейти к ней, если Мартин умер, не имея семьи. Эндрю, мне нужно несколько дней, чтобы обдумать собственное будущее. Мы можем назначить встречу на пятницу?
— Без сомнения — Он продолжал разглядывать письма. Одновременно мы заметили одно из Франции.
— Ну а сейчас я пойду. Встретимся в пятницу. Я начну все дела.
— Эндрю, я тебе чрезвычайно благодарен. У тебя нет никаких рекомендаций? Может быть, советов?
— Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы пытаться советовать. Или слишком мало. До пятницы. — Он ушел. Я взял письмо из Франции. Оно было от Питера.
«У меня есть для вас письмо от Анны. Она настаивала, чтобы я вручил его вам лично. Не могли бы вы мне позвонить? Мы обсудим, как мне удобней выполнить это поручение». Больше ничего не было. Я немедленно позвонил.
— Где Анна?
— Я не знаю.
— Не могу в это поверить.
Он вздохнул.
— Пожалуйста, поймите, верите вы или нет, мне абсолютно безразлично.
— Виноват. Когда она уехала?
— В день похорон Мартина.
— Как она узнала дату?
— Мой Бог! Может, это вам тяжело, но все английские газеты были полны этим.
— Куда она поехала? — Он ничего не ответил. — Я не спрашиваю вас, где она сейчас, мне нужно знать, куда она поехала в тот день.
— Она уехала, мой друг, навестить могилу своего брата.
На мгновение я ослеп от яркого белого света шока.
— Одна?
— В абсолютном одиночестве. Я повторю опять. В последний раз я видел Анну в день похорон Мартина. Она уехала из моего дома в такси. Попрощалась со мной. Вот все, что я знаю.
— Во что она была одета?
— Во что? На ней было белое платье. Она говорила, что собирается купить розы на могилу. Затем выехала.
— Красные, надо полагать? Как пригрезившиеся мне?
— Не могу сказать, какого цвета. Это безнадежный разговор. А сейчас в виде моей последней услуги Анне я сам привезу вам это письмо, или вы хотите его забрать?
— Я приеду и заберу.
— Тогда приезжайте лучше ко мне на службу.
Я взял адрес.
— Завтра в шесть.
— Завтра в шесть.
38
Офис, в который я вошел, чтобы встретиться с Питером Кальдероном, был нарочито лишен элегантности и казался обманчиво простым. Несомненно, Питер был умным человеком. Достаточно умным, чтобы скрывать свой блеск. Из тех, кто быстро обучается, совершив лишь несколько ошибок. Ошибок, подобных той давней, имеющей отношение к Анне.