- Этот проклятый коп Барни! - прорычал он.
- Извините, что? - осведомился бармен.
«Ему можно, он новенький», - подумал Френси, вспоминая предыдущего бармена.
- Ничего, повтори, - ответил громила, наблюдая, как на сцену выплыла Мэрели.
Бармен повторил заказ. Френси влил в себя содержимое еще одного стакана, чтобы расслабиться, перестать думать про этого чертого копа.
Мэрели иногда уезжала с Барни. Френси это знал. Он видел, чем они занимаются в гримерке певицы, на ее квартире. Громила осушил еще один стакан. Этот проклятый коп. Френси когда-нибудь с ним разделается. Прикончит, как тех парней из рабочего квартала. Это произошло в тот вечер, когда Мэрели первый раз уехала с Барни. Почему она подсела к копу? Он же сидел тут же за стойкой и ждал ее выступления. В тот вечер она не выступала.
Френси не сводил глаз с Мэерели. Он механически вливал в себя виски, не чувствуя вкуса и не пьянея. Его Мэрели смотрела на друга Барни. Теперь она хочет уехать с ним! Громила это понял по ее глазам. Френси улыбнулся, отодвигая полный стакан. Убить детектива он не мог, а вот его друга - запросто.
Этим вечером в Чикаго стане на один изуродованный труп больше. Приятные ощущения скорого убийства заполнили душу громиле, и он повернулся к сцене. Бар его перестал интересовать, больше сегодня пить он не станет. Пришло его время - время убивать.
За вечер на друга Барни Мэрели посмотрела целых двадцать три раза, улыбнулась десять, три раза, смотря на него, закусила губку. Френси считал. Радуясь, что скоро он избавится от этого конкурента. «Надо убить Барни», - вернулась навязчивая, как зубная боль мысль в затуманенной голове громилы.
Френси дождался, когда неуклюжая фигура друга Барни пошла к выходу. Громила нащупал в кармане рукоятку ножа и тенью пошел за незнакомцем, который оказался немногим его меньше. Можно было ему вставить нож в спину прямо на выходе из заведения, но Френси любил смотреть, как его жертвы мучаются, моля о пощаде. Он представлял, как станет просить его пощадить этот джентльмен. Френси становилось сладко на душе. Каждый вечер, когда громила никого не убивал, он напивался и засыпал на стойке. Бармен, проводил взглядом Френси, понимая, что ничем хорошим этот вечер для незнакомого посетителя не закончится.
- Эй, господин, - окликнул Френси друга Барни.
Человек в черном плаще неуклюже и лениво развернулся, будто это не его позвали ночью вдали от фонаря. Громила ожидал увидеть перекошенное ужасом лицо, а встретил спокойный равнодушный взгляд. Где-то громила видел подобные черты, но не смог вспомнить, у кого именно. Да это было и не важно. Не любоваться на него собирался громила. Приятное чувство скорого удовольствия накрыло Френси, и он решил немного поиграть со своей жертвой.
- Чтобы я тебя больше не видел рядом с ней!
- О чем вы говорите? - коверкая слова, спокойно осведомился друг копа.
Громила не собирался разговаривать с коповскими шестерками. Френси быстро выкинул вперед свой стальной кулак, вкладывая в удар всю мощь двухсот килограммового тела. Таким ударом можно выбивать стальные двери и крушить бетонные плиты. Громила привык проламывать кости противника с первого раза. Жертв не спасали блоки, удары громилы не мог заблокировать никто. Такой физической силой, как он не обладал никто в мире. Так говорили белохалатники. Громила им поверил. Его удар всегда достигали цели. Неважно, куда он приходился жертве: всегда у нее проламывались кости.
В этот раз что-то пошло не так. Незнакомец не испугался и не стал блокировать удар. Он просто не встретился с кулаком громилы. Человек в плаще не отскочил и не закрылся, он, совершенно неожиданно для Френси, прыгнул вперед на громилу. Пропустил его руку сбоку от себя и выставил свою со сжатым кулаком. Френси не обратил на это никакого внимания, он знал, что сметет врага своей массой, когда они встретятся.
Громила почувствовал, будто его грудная клетка налетала на бетонный бык многотонного моста. Френси не мог остановить свое могучие тело, насаживаясь все глубже на руку незнакомого джентльмена. Теперь громила разглядел его лицо. Оно было изуродовано старыми зарубцевавшимися шрамами, поверх которых тянулись свежие. Лицо джентльмена оказалось уродливее, чем у громилы.
Хрустели, ломаясь ребра. Обломки протыкали внутренние органы, а громила продолжал калечиться, не в силах остановиться. Он видел глаза незнакомца. В них ничего не отражалось кроме усталости. Безразличие и усталость его глаз испугали Френси. Впервый раз в жизни громила понял, что чувствовали его жертвы.
Незнакомец сделал один шаг в сторону, оставляя перед Френси свободное пространство улицы. Громила плашмя рухнул на асфальт, разбивая лицо. «Это не важно, я никогда красавцем не был, но и таким уродом, как этот не буду!» Он мог попытаться достать нож, но руки не слушались тела.