13 К. Маркс, Ф.Энгельс. Соч. Т. 35, с. 110.
В самом деле, сосредоточившись преимущественно на таких категориях, как
прибавочная стоимость и прибыль, Маркс увидел их эксплуататорский характер в самом их
производстве на основе частной собственности и совершенно абстрагировался (по крайней
мере в своих основных теоретических положениях) от не менее, а скорее более важной
проблемы – куда и как направляется прибыль, как поднимать эффективность её
использования, не уничтожая её самое?
Ещё при жизни Маркса и особенно после него мировая экономическая наука дала на
вопрос об эталоне измерения труда подлинно научный ответ. Его суть в том, что затраты и
результаты труда сопоставляются и взаимодействуют в такой бесконечномерности, которая
не может даже частично преодолеваться иначе, как с помощью рынка. Известные науке
математические выкладки неопровержимо доказывают, что для решения соответствующих
уравнений, не поддающихся счёту, не было и не может быть иного механизма, кроме рынка, рыночного ценообразования. Непонимание этой истины или полная отрешённость от
данной объективной истины не только определили утопичность марксизма, но и привели в
сочетании с огромной разрушительной энергией его последователей к тем катастрофам, которые легли больше всего на плечи советского народа.
Действительно, по смыслу марксистской теории социализм – это такое общественное
устройство, которое ликвидирует не только частную собственность, но и конкурентный
рынок и рыночное ценообразование, заменяя их государственной собственностью, прямым
государственным администрированием в сферах производства и распределения благ и услуг.
При этом в качестве альтернативы рынку и конкуренции выступают план и
соцсоревнование. С ликвидацией рынка в СССР был полностью отрезан путь для измерения
результатов труда самими людьми – потребителями и производителями. И это был
громадный регресс по отношению к товарному производству, полное нарушение принципа
оплаты по результатам труда. В итоге было создано общество хронического дефицита и
абсолютного всевластия номенклатуры. Для десятков миллионов советских людей главным
делом жизни стала добыча дефицитных товаров, а для правящей номенклатуры
“социалистический строй” был средством достижения своего всевластия, неограниченной
возможности командовать и определять судьбы людей.
Отказ марксизма от товарного производства и рынка при социализме обосновывался
теорией обобществления производства. Эта же “теория”, в свою очередь, базировалась на
идее концентрации и централизации производства, преувеличении роли крупного
производства, крупных форм его организации и недооценке мелкого и среднего
производства.
Однако за долгий период времени наука и история доказали, что подлинный прогресс
состоит не в уничтожении рынка, а в его постепенном и непрерывном совершенствовании.
Рынок выступает в роли активного двигателя социально-экономического прогресса, развития демократии и демократических институтов. При этом преодоление дефектов рынка
осуществляется с помощью нерыночных средств (прежде всего государства), формируемых
на демократической основе, но при безоговорочном признании хозяйственной
необходимости самого рынка, а также того, что он представляет собой необходимую базу
для демократии.
Печальная судьба была предопределена и марксовой теории трудовой стоимости, согласно которой цена товаров определяется количеством затраченного в производстве
временем без учёта соотношения между спросом и предложением и полезности
произведённых благ. Не случайно поэтому развитие мировой экономической науки
совершалось в обход марксизма, который остался на обочине прогресса мировой
общественной мысли. А настоящим переломом, открывшим путь к прогрессу
экономической науки, было появление ещё за 20 лет до смерти Маркса теории предельной
полезности К.Менгера. Эта теория во многом опровергала его взгляды и, по свидетельству
современников, произвела на него столь сильное впечатление, что он практически
прекратил работу над “Капиталом”. И экономическая теория стала истинно научной лишь
постольку, поскольку способствовала развитию товарно-денежных отношений. И в этом
плане она была обращена против Маркса и особенно против советского, ленинско-