Молодой Ленин считал Г.Плеханова своим учителем, он также критиковал
народничество. Но критика эта распространялась не на их политические взгляды, методы
организации и революционной борьбы, а на позиции по социально-экономическим
вопросам. Как потом стало ясно, бланкистские и якобинские взгляды и методы
революционного народничества в России большевики воспроизвели в полной мере и в
неизмеримо более широком масштабе.
Таким образом, российский большевизм был сформирован не только западным
марксизмом, но и всем революционным процессом в самой России во второй половине XIX
в.
Большевизм
стал
естественным
продолжением
российских
национальных
революционных традиций. Поэтому российский социализм или коммунизм, никогда и не
был социализмом или коммунизмом в чисто марксистском смысле этих понятий.
Под влиянием растущего нигилизма, отщепенства, радикализма и бунтарства в среде
российской
интеллигенции
постоянно
существовала
известная
революционная
заряженность в обществе. Как писал известный российский социал-демократ П.Струве,
“идейной формой русской интеллигенции является ея отщепенство, ея отчуждение от
государства и враждебность к нему. Это отщепенство выступает в духовной истории
русской интеллигенции в двух видах: как абсолютное и как относительное. В абсолютном
виде оно является в анархизме, в отрицании государства и всякого общественного порядка, как таковых (Бакунин и князь Кропоткин). Относительным это отщепенство является в
разных видах русского революционного радикализма, к которым отношу, прежде всего, разные формы русского социализма”33. Фактически народники и ранние марксисты, не
говоря уже о большевиках, были реальными провокаторами бунтов, смуты и революций.
Тем не менее в конце XIX – начале XX вв. революционные брожения в России
наталкивались не только на поддержку известных слоев российской интеллигенции, но и на
сопротивление со стороны других слоев, не говоря уже о правящих кругах. В этом
отношении характерно мнение известного статистика, руководителя Статистического
Комитета и Статистического Совета России в начале 20 в. П.И.Георгиевского, который был
принципиальным противником социалистических идей в России, пользовавшихся большой
популярностью, в частности, в студенческих аудиториях. Он писал: “Отравление учащейся
молодёжи социалистическими фантазиями, подносимыми … под видом положений науки с
университетской кафедры, может иметь для молодежи, а в лице нескольких поколений её –
и для целого государства, самые печальные последствия, предупредить которые, по мере
сил, я считаю своим нравственным долгом. В течение всей моей учёной и
преподавательской деятельности, т.е. более 30 лет, я всегда печатным и устным словом …
ратовал против социализма, как ненаучного и опасного вероучения”34.
Однако не приходится забывать, что социалистические революционные идеи имели
большое хождение в России и пользовались широкой популярностью. Весьма характерное
настроение российского общества накануне октябрьского переворота 1917 г. хорошо
описывает А.Солженицын устами своего героя: “Весь продовольственный кризис – от игры
спроса и предложения, от спекуляции. А установить завтра социалистическое распределение
– и сразу всем хватит, ещё с избытком. Голод прекратится на второй день революции. Все
появится – и сахар, и масло, и белый хлеб, и молоко. Народ всё возьмёт в свои руки – и
запасы, и хозяйство, будет планомерно регулировать, и наступит даже изобилие. Да с каким
энтузиазмом
будут
всё
производить!
Можно
больше
сказать:
разрешение
продовольственного кризиса и невозможно без социализма, потому что только тогда
общественное производство станет служить не обогащению отдельных людей, а интересам
всего человечества!”35
33 Вехи. М., Новости, 1990, с. 135.
34 “Вопросы статистики” № 10, 1997, с. 94.
35 А.Солженицын. “Красное колесо”. См.: “Наш современник” № 8, 1990, с. 51.
Да, социалистические идеи, возникшие как на Западе, так и в нашей стране, воплощённые большевиками в жизнь, стали верой и религией для народа на многие
десятилетия. Они привели к ложному политическому выбору в октябре 1917 г., к
формированию глубоко ошибочной по своей сути нерыночной советской модели