На чем основывались расчеты нацистских кругов на заключение сепаратного мира?
Принципиальной основой этого являлась, по мнению Берлина, противоречивость позиций и интересов держав — участниц антигитлеровской коалиции. Об этом неоднократно говорил сам Гитлер. Так, 12 декабря 1944 года на совещании в ставке фюрера в Цигенберге Гитлер сказал:
«В истории никогда не существовало такой коалиции, как у наших врагов, коалиции, составленной из столь разнородных элементов и преследующих столь разные цели... С одной стороны, ультракапиталистические государства, с другой — ультрамарксистские. С одной стороны, умирающая империя — Великобритания, с другой — бывшая колония, твердо решившая наследовать ей, — Соединенные Штаты... Вступая в коалицию, каждый партнер лелеял надежду реализовать свои политические цели...
Америка стремится стать наследницей Англии, Россия пытается захватить Балканы... Англия пытается сохранить свои владения... на Средиземном море. Даже сейчас эти государства конфликтуют друг с другом, и тот, кто, подобно пауку, сидит в центре сотканной им паутины, наблюдая за событиями, видит, как этот антагонизм с каждым часом все возрастает. Если сейчас мы нанесем несколько ударов, то в любой момент этот искусственно сколоченный общий фронт может рухнуть с оглушительным грохотом, но при условии, что Германия не проявит слабости.
Необходимо лишить противника уверенности, что победа обеспечена... Исход войны в конечном счете решается признанием одной из сторон факта, что она не в состоянии победить. Мы должны постоянно внушать противнику, что ему ни при каких условиях, никогда не добиться нашей капитуляции. Никогда! Никогда!»
22 марта 1945 года Геббельс обращается к идеям фюрера о вражеской коалиции:
«Что касается политического положения, то фюрер по-прежнему придерживается той точки зрения, что в этом году произойдет перелом в войне — при всех обстоятельствах. Вражеская коалиция развалится в любом случае; все дело только в том, распадется она до того или уже после того, как мы будем лежать на земле. Следовательно, мы во что бы то ни стало должны добиться того, чтобы военное крушение не произошло раньше краха вражеской коалиции».
Однако с самого начала появления у нацистского руководства идеи сепаратного мира встал вопрос — с кем идти на переговоры: с Западом или СССР.
По признанию В. Шелленберга, с 1943 года «просоветски» настроенным оказался бывший глава гестапо Мюллер. Весной того года он имел длительную беседу с главой политической разведки рейха, в которой весьма откровенно сказал:
«Сталин представляется мне сейчас в совершенно ином свете. Он стоит невообразимо выше всех лидеров западных держав, и если бы мне позволено было высказаться по этому вопросу, мы заключили бы соглашение с ним в кратчайший срок. Это был бы удар для зараженного проклятым лицемерием Запада, от которого он никогда не смог бы оправиться. Видите ли, говоря с русскими, всегда ясно, как обстоят дела: или они вам снимут голову, или начнут вас обнимать. А эта западная свалка мусора все толкует о Боге и других возвышенных материях, но может заморить голодом целый народ, если придет к выводу, что это соответствует ее интересам».
О возможности и целесообразности заключения сепаратного мира с СССР говорил в марте 1945 года даже сам Гитлер. 5 марта Геббельс пишет в своем дневнике:
«Фюрер убежден, что если какая-то держава в лагере противника и захочет вступить первой в переговоры с нами, то при любых обстоятельствах это будет Советский Союз. Сталин испытывает очень большие трудности в своих отношениях с англо-американцами, и к тому же он стоит теперь во главе одного из государств, которое хочет вернуться домой с военной добычей, как и мы...
Фюрер правильно подчеркивает, что Сталин сумел бы, скорее всего, осуществить изменение курса военной политики, ибо ему нет надобности обращать внимание на общественное мнение в своей стране. Иначе обстоит дело с Англией...
Фюрер думает найти возможность договориться с Советским Союзом, а затем с жесточайшей энергией продолжить войну с Англией. Ибо Англия была нарушителем спокойствия в Европе...