— А что, если это окажется правдой?
— Тогда мы оповестим всех о грубом нарушении закона этой организацией, не важно, что было причиной для совершения уголовного преступления, ведь тем самым под угрозу были поставлены жизни ни в чем не повинных людей — путешественников.
Челси закивал, ему понравилась эта идея.
— Только не путешественников, а туристов.
Джо продолжал:
— Мы также перечислим немалую сумму, так сказать, филантропический дар мистера Кингсбэри, мировому Фонду охраны природы, «Спасению водоемов», да кому угодно. Мы запудрим им мозги насчет наших бешеных усилий отыскать этих мышей, попавших в беду.
— Отлично, — оживился Челси, — просто превосходно.
— Все гениальное просто, — воскликнул Уиндер.
— Ладно, будем надеяться, что до этого не дойдет. Ты же не хочешь провести остаток недели, сочиняя басни про грызунов.
Джо вежливо промолчал, хотя очень хотел сказать, что все это проблемы мистера Кингсбэри, а не его.
С надеждой в голосе Челси спросил:
— Ты действительно считаешь, что тот звонивший — псих?
— Кто знает, — вздохнул Джо, — думаю, свое мы и так получим.
Чарльз Челси все же с облегчением закивал. Просто псих — это не то, чего следовало слишком уж опасаться.
— Единственное, что нам остается — это ждать, — вразумлял его Джо. Он, наконец-то, почувствовал прилив энергии. Такой интересный медицинский эффект оказали на него передряги: голова прояснилась, он в один момент стал оптимистом. У него была правдоподобная история, как в былые времена.
5
Френсис X. Кингсбэри внушал Челси какой-то подсознательный ужас. Это не был физический страх, скорее боязнь его вулканического темперамента. Кингсбэри говорил не целыми предложениями, а лишь отрывочными словосочетаниями. Но и его короткие реплики обескураживали и устрашали, а Чарльз Челси так и вовсе начинал трепетать.
Днем 17 июля Челси, закончив свой завтрак, вытер рот и направился к Кингсбэри в офис. Тот полулежал на своем столе. Рукава костюма у него были засучены так, что на левой руке была видна непристойная татуировка. На другой руке блестели часы из золота с изумрудом. Его волосы были грязными и казались длиннее обычного.
Увидев Челси, Кингсбэри что-то промычал и тут же начал говорить:
— Что, «Вольная природа» вылезла, да?
— Они до сих пор существуют, это точно, но звонить могли и не они, а какой-нибудь сумасшедший. Мы это сейчас проверяем.
— Что за эксплуатация, черт, крыс или еще какой чертовщины!
Челси стоял в задумчивости. Эти высказывания Кингсбэри наводили на мысли. Челси всегда понимал, что тот хочет сказать. Наконец он ответил:
— Не беспокойтесь, я думаю, мы справимся с ситуацией, мы готовы противостоять.
Кингсбэри помолчал, потом многозначительно произнес:
— Контроль безопасности.
— У нас есть отличный «боец», — сказал Челси, — его зовут Джо Уиндер, он настоящий профессионал. Назначить денежный приз — была его идея.
Кингсбэри потер свой огромный нос.
— Может еще есть надежда отыскать этих зверей?
Челси покрылся испариной, но произнес:
— Нет, это нереально. Они погибли. Одну застрелил дорожный патруль, какие-то туристы попросили избавить их от крысы.
— Ужасно.
— Бандиты выкинули ее в окно. Со второй случилось нечто подобное.
Кингсбэри принял трагический вид.
— Нет, — вскрикнул он, — не продолжай, это как…
— Вы должны знать об этом, все уже знают. Ее до смерти забили зонтом и сбросили с моста служители церкви из Бока Ратона.
Челси с облегчением вздохнул. Он это сделал — выложил все плохие новости.
Френсис X. Кингсбэри всплеснул руками:
— Кто «все» об этом знают?
— Если вы имеете в виду тех, кто «снаружи», то только патрульные. Но я попросил их молчать.
— А остальные?
— Нет, сэр, никто не в курсе, только мы знаем, что мыши погибли.
— Отлично, — обрадовался Кингсбэри, — самое время повысить награду.
— Как?
— Так. Сделайте миллион баксов. Да-да, шесть нулей, я не ошибся.
Челси взял ручку с блокнотом и стал записывать: «Миллион за возвращение целыми и невредимыми потерянных мышей».
— За мертвых.
— Да, сэр, я понял.
— Все просто, проще некуда.
— Это очень щедрый выкуп.
— Вот черт, — прошептал в это время Кингсбэри.
— Чем вы недовольны?