— О, черт! — донеслось оттуда.
— Что это? — воскликнула его жена.
— Это крыса, — ответил Терри, — самая грязная и мерзкая крыса, какую я когда-либо видел.
— Они кинули в нашу машину крысу?
— Очевидно.
— Как жаль, что мы не прихватили с собой дедушкино ружье, — посетовал Джейс.
Герри выглядела очень озабоченной и удивленной:
— И почему они бросили в нашу машину крысу? Она живая?
— И еще какая, она пожирает продукты из сумки.
— Это мое! — закричала Дженни.
Прошло еще минут пятнадцать, и Уэллеры все еще обсуждали происшедшее, когда на шоссе появилась патрульная машина и молодой полицейский поинтересовался, все ли у них в порядке. Он внимательно выслушал рассказ о крысе в красном «Лебароне».
— Хотите я вызову людей из автопроката? — спросил он, — может они вышлют другую машину?
— Дело в том, что у нас очень мало времени, — начала объяснять Герри, — мы забронировали места на катере в Кей Ларго. Они предупредили, что мы должны быть там до пяти, иначе мы потеряем свои каюты.
Но Дженифер, уже успокоившаяся к этому времени, заявила:
— Меня не волнуют наши места, я хочу другую машину.
— Если бы вы помогли мне от нее избавиться… — обратился Терри к патрульному.
— От крысы?
— Она довольно крупная, — добавил Терри.
— Хорошо, я могу ее застрелить.
— Действительно? — сказала Герри. — Будьте так добры.
— Вообще-то это не положено, — заметил патрульный, — но сейчас, когда вы далеко от города…
Он вышел из своей машины и вынул из старомодной кобуры на ремне 357-ой кольт.
— Ой, — воскликнул Джейсон.
Дженни прильнула к матери.
Терри проследил, не находится ли он в направлении выстрела.
Патрульный приблизился к машине со спокойствием закаленного в разных переделках защитника порядка.
— Она под сиденьем, — подсказал Терри.
— Да, я ее вижу.
Раздались три выстрела подряд. Затем он сунул кольт обратно в кобуру, влез в машину, подобрал то, что осталось от животного и бросил этот изуродованный комок в придорожные кусты.
— Огромное вам спасибо, — поблагодарила Герри.
— Вы говорите это был голубой пикап? Случайно не заметили номера?
— Нет, — ответил Терри. Он понятия не имел, что скажет в прокате насчет пулевых отверстий в дне машины. Когда дети снова уселись в «Лебарон», мать не велела прикасаться к изюму, который ела крыса, обещая накупить разных сладостей по приезде в Волшебное Королевство.
— Ну, ладно, я хочу попкорна, — заявила Дженни, почти оправившись от травмы. А Джейсон спросил, может ли он оставить себе одну гильзу, и патрульный разрешил. Угрюмый Терри приготовился продолжать прерванное путешествие в красном, оскверненном крысой «Лебароне». У него разболелась голова, и он чувствовал явное нервное истощение. Подумать только, еще сегодня утром он, ни о чем не подозревая, лежал у себя в постели в Мичигане.
— Не забудьте пристегнуться, — напомнил патрульный, захлопывая за Терри дверь.
Терри поинтересовался:
— Случалось ли когда-то что-нибудь подобное?
— Что вы имеете в виду?
— Это происшествие с крысой.
— Не знаю, мы ничего об этом не слышали. — Патрульный дружелюбно улыбнулся. — Приятного путешествия!
Денни Поуг, сидящий в голубом пикапе, который по-прежнему ехал в северном направлении, произнес:
— Да, это была самая скверная вещица, которую я когда-либо видел.
Затем он похлопал своего товарища Бада Шварца по плечу.
— А что, если бы это были твои дети? Тебе бы понравилось, что кто-то швыряет им на колени эту чертову крысу?
Шварц мельком взглянул на то место, по которому его похлопал Денни. Затем он обернулся и посмотрел назад вдоль шоссе. Его здоровенные ручищи неподвижно лежали на руле.
— Я не целился в детей.
— Да ну?
Бад Шварц прервал воцарившееся было молчание:
— Что, не видно еще машины с откидным верхом?
— А ты опять хочешь бросить крысу? Тебе что, доставляет это удовольствие? — Денни Поуг выдавил пару зрелых прыщей у себя на шее.
— Давай оставим эту тему, — начал раздражаться Бад Шварц.
Но Денни не мог успокоиться до самой Флорида-Сити и даже предложил Шварцу вывесить флаг Джона Сильвера.
— Заткнись, — огрызнулся Шварц.
— Может мне вообще выпрыгнуть из этого пикапа?
«А ведь Денни может сделать это хотя бы из принципа», — подумал Бад. Однако вслух он произнес: