Он стоял в стороне, как чужак, попавший в незнакомую компанию. Когда Харрисон вернулся к группе ждавших его людей, он заговорил просто, без эмоций.
— Что случилось?.. Я не знаю, что случилось?
Веллоси показал через прогалину на Карпентера.
— Этот человек был готов пожертвовать жизнью ради вас.
Он говорил грубовато, а потом его рука скользнула, чтобы поддержать Джеффри.
— Он подставил себя Баттистини, чтобы можно было спасти вас.
На одно краткое мгновение их глаза встретились, и Карпентер отвернулся, увидев на лице Харрисона выражение глубокого изумления, и как показалось тем, кто за ними наблюдал, он даже пожал плечами, как бы показывая, что он понимает — эпизод закончен, человек выполнил свою работу и не нуждается ни в благодарности, ни в похвалах. Карпентер начал старательно счищать со спины и брюк прилипшие к ним листья и веточки.
Они двинулись в сторону от прогалины. Веллоси и Харрисон медленно шли впереди. Карбони — суетливо и беспокойно сзади, Карпентер последним. Харрисон не посмотрел назад, чтобы бросить прощальный взгляд на тело Джанкарло, он шел, спотыкаясь и ища опоры в подставленной ему руке. Они двигались со скоростью кортежа, и вдоль тропинки видели неулыбающиеся лица людей в униформах, с винтовками и автоматическими пистолетами, и не отворачивались, видя выражение боли на лице Харрисона. Они скрывали свои чувства, потому что там, среди деревьев, только что наступила смерть, а сокрушающая скорость этого акта лишила их радости победы.
— Я не понял, что он сделал, этот Карпентер?
Сзади из-за плеча Харрисона заговорил Карбони:
— Ему надо было заставить парня убрать пистолет из-за вашей спины, и он заставил его направить пистолет на него, чтобы избавить вас от опасности. Вот почему он дразнил мальчишку. Он дал Франческо возможность выстрелить. И Франческо снес мальчишке полголовы. Но этот шанс выпал только благодаря Карпентеру.
Карбони, продолжая идти, повернул голову к Карпентеру и увидел в его затененной полуулыбке печаль.
— Боже мой… Помоги нам.
Харрисон шел с закрытыми глазами, как слепой, которого ведут по мостовой. Он с трудом выбирал слова, борясь с шоком и истощением.
— Почему жизнь другого человека… почему жизнь другого человека менее важна, чем моя?
— Не знаю, — ответил Карбони.
— Отвезите меня домой, к моей жене.
Сверкнул быстрый предупреждающий сигнал — полицейский и глава отдела по борьбе с терроризмом обменялись взглядами. Карбони остановился и уверенно взял Карпентера за рукав и подтолкнул его вперед. Процессия остановилась. Четверо мужчин собрались вместе, группой, образовав мешанину плеч, и те, кто был в мундирах, отступили назад, стушевались, оставив их вдвоем.
— Вы должны кое-что сообщить своему человеку, Арчи.
Карбони говорил шепотом.
— Может, Чарлзворт…
— Нет, Арчи, это вы должны сделать, это ваша работа.
— Не здесь. Не сейчас.
Арчи, изгибаясь, скользя по грязи, пытался выйти из положения. Харрисон смотрел на него, приблизив к нему свое небритое лицо. Изо рта его скверно пахло.
Давай, Арчи, ты его для этого спасал, это тот самый момент, ради которого ты его сохранил. Не прячься за спину Чарлзворта, не откладывай дело. Это должно быть сказано сейчас, и сказать это должен ты.
— Это касается Виолетты, Джеффри…
Карбони и Веллоси видели, как Карпентер мучительно скривился, потом на лице человека, которого они держали за руки появилось недоумение.
— Что с ней?
— Виолетта… мне жаль…
— Где она? — выкрикнул Харрисон, и Веллоси, и Карбони ощутили неловкость.
Внезапно лицо Карпентера стало холодным, как если бы с него сошла защитная маска.
— Она умерла, Харрисон. Она столкнулась с грузовиком прошлой ночью. Она была одна.
Веллоси и Карбони бросились вперед, наполовину неся, наполовину волоча обмякшее тело Харрисона. Карпентер стоял молча. Больше сказать было нечего. Ничего нельзя было сделать.
Движение группы ускорилось, они прошли мимо мужчины со сломанным дробовиком и маленьким мальчиком, мимо живой изгороди в поле и стали спускаться вниз к дороге. Они помогли Харрисону сесть на заднее сиденье машины Карбони. Карбони последовал за ним, хлопнул в ладоши, и машина тронулась.
Положив руку на плечо Карпентера, Веллоси наблюдал, как машина делала первый поворот.
— Вы поступили мужественно, друг мой.
— Не стоит благодарности, — сказал Карпентер.