На одной из фотографий стрелка указывала на хвост и стояла пометка: «длина хвоста», на другой было отмечено: «цвет меха — белый», на третьей фотографии мышиный рот был осторожно открыт с помощью тюбика губной помады и можно было видеть язык цвета индиго. Очевидно, самка чем-то беспокоила Кушера, но чем? Уиндер положил фотографии в дипломат и взял следующую папку. Она содержала научную статью, озаглавленную: «Среда обитания и болезни Микротус Манго в юго-восточной Флориде». Автором статьи являлась доктор Сара Хант из Филадельфии. Кушер обвел имя женщины красным карандашом и поставил вопрос. Статья содержала всего лишь пять страниц, но вся была испещрена пометками Кушера. Уиндер попытался вникнуть в суть статьи, но услышал шум за спиной.
В дверном проеме стоял Педро Луз, огромный, возбужденный, с красными глазами.
— Какого черта тебе тут надо? — спросил он и грубо выругался.
Джо Уиндер объяснил ему, что сторож был так любезен, что дал ему ключ от лаборатории.
— Зачем? — вопрошал Педро Луз.
— Мне кое-что нужно узнать о мышах.
— Что? — допытывался Педро, войдя в лабораторию. Он совсем недавно вернулся из госпиталя. Пустой тюбик из-под наркотика торчал из его пластиковой сумки, болтающейся на левой руке.
Джо Уиндера всегда удивляла способность Педро неотрывно смотреть на собеседника сверху вниз, и кроме того он восхищался размерами его грудной клетки и бицепсов.
— С тобой все в порядке? — спросил он Педро и добавил: — Ты работал всю ночь.
Педро Луз усмехнулся:
— Со мной все прекрасно. — Он прошел к столу и сгреб дипломат Джо. — Тебе не разрешено находиться здесь в это время.
— Мистер Челси не возражает.
Имя Чарли не произвело никакого впечатления на Педро Луза, он вынул листочек из волос Джо:
— Посмотри на дерьмо в своей голове.
— Я был в террариуме, — ответил Джо.
Педро заявил:
— Я оставлю дипломат у себя, пока не получу подтверждения твоего разрешения.
— А что у тебя в сумке? — спросил Джо.
— Витамины, — ответил Педро, — а теперь убирайся.
— Ты знаешь, о чем я подумал? Что Кушер был убит.
Лицо Педро скривилось, как будто он съел что-то кислое. Он так заскрипел зубами, что Джо испугался, как бы они не посыпались у него изо рта.
— Ладно, я пойду, — заявил Джо.
Педро проводил его до двери и прошипел у него за спиной:
— Ты маленькое дерьмо, я составлю на тебя рапорт.
— Педро, тебе нужно отдохнуть.
— Доктор не был убит, он покончил с собой.
— Не думаю.
— Я — полицейский. Я знаю разницу между убийством и самоубийством.
Педро повернулся, чтобы закрыть дверь лаборатории. Джо решил, что это удобный момент схватить дипломат и удрать. Он подумал, что Педро не сможет догнать его, находясь под действием наркотика.
Но он обдумывал свой маневр слишком долго. Педро перехватил его взгляд, направленный на дипломат:
— Иди вперед, — приказал он.
Френсис Х. Кингсбэри и Джейк Харп встречались по утрам в клубе «Оушен Риф» вверх по дороге от Волшебного Королевства.
Кингсбэри играл там в гольф два-три раза в неделю, хотя не являлся членом клуба и никогда им не был. Будучи одним из наиболее респектабельных клубов, «Оушен Риф» твердо голосовал против принятия Кингсбэри, потому что не мог выяснить многих деталей его биографии, начиная с его имени. Будучи отвергнутым, Кингсбэри проникал в клуб, получая приглашения от его постоянных членов, включая знаменитого Джейка Харпа. На сей раз Джейк Харп весьма неохотно согласился сыграть с ним партию. Он не любил играть с богатыми тупицами, но это было частью его работы. Однако игра с Френсисом Х. Кингсбэри была особой пыткой, поскольку все, о чем он мог говорить — это Дисней такой, да Дисней сякой. Если акции Диснея падали, Кингсбэри был в эйфории, если росли — в депрессии. Он называл Диснея не иначе, как Микки Маус, а иногда просто Маус.
— Маус оправдывается за свое Путешествие в Джунгли, — говорил он со злорадством, — должно быть, фальшивые гиппопотамы заржавели.
В другой раз, когда Джейк Харп проводил длинный удар, Кингсбэри вдруг начал хихихать:
— У Мауса большие проблемы со Стеной Президентов. Говорят, должны убрать робот Никсона потому, что его щеки полиняли!
Джейк Харп, всю свою жизнь бывший республиканцем, еле сдержался, чтобы не провести боксерский удар и не повергнуть Кингсбэри в состояние комы. Джейк Харп должен был оставаться вежливым из-за строительства новых кортов, финансируемого Кингсбэри. Это был его шанс, и он не хотел упустить его.