— Я пропустил ее, — ответил Джо.
— Ты ее пропустил? Моя речь разожгла страсти, как ты мог ее пропустить?
— Я слышал, ты был как динамит.
Чарльз расплылся в улыбке:
— Да? Кто сказал?
— Все говорят, — соврал Джо, — говорят, ты — второй Марио Кьемо.
«Да, эта речь произведет сенсацию», — подумал про себя Чарльз.
— По сути дела, это не является речью, — одновременно размышлял Уиндер, — так, просто заявление, сорок строк, да и только.
Челси тем временем продолжил:
— Да, Джо, это была великая речь. Только вот «специальная климатическая среда обитания» — звучит ужасно, нам надо подыскать что-то другое. С перекошенным ртом он повторил ненавистную фразу: «Климатическая среда обитания». Когда я пытаюсь произнести эту фразу, мне всегда хочется плюнуть в эту девицу с десятого канала. Весьма привлекательна, между прочим. В следующий раз будь поосторожнее, ладно?
Джо стал оправдываться:
— Я был в панике. — Он и правда, так разволновался, что у него ломило в глазах и голова просто раскалывалась. Челси всегда заставлял его принять таблетку. Тот же Челси на экране в оксфордской куртке смотрелся на миллион долларов. Он выглядел как вице-президент, пекущийся о мнении публики, кем собственно, и являлся.
Челси продолжал:
— Я даже сам не понял, что это означает: «климатическая среда обитания».
— В этом-то вся прелесть.
— Нет, нет, — Челси сложил пальцы в фигу, — из этого ничего не получится. Здесь в Волшебном Королевстве нет места для цинизма. Ты ведь знаешь, что сказал Кингсбэри?
— Да, мы все — дети. — Уиндер сжал голову обеими руками, пытаясь избавиться от головной боли.
— Дети, — повторил Челси. Он выключил видеомагнитофон и развернулся в кресле, лицом к Джо: — Пока мы гуляем за этими воротами, мы все дети. И мы видим мир глазами детей, и плачем детскими слезами, и смеемся детским смехом. И снова невинны, Джо, а когда нет вины, не может быть и цинизма, здесь, в Волшебном Королевстве.
— Ты устроил мне головную боль, надеюсь, ты счастлив.
Глаза Чарльза сузились и побелели, он произнес:
— Слушай, мы тебя наняли потому, что ты шустрый и хороший репортер. Но это не программа новостей в большом городе, ты не должен пользоваться этим стилем. Дети так не говорят, Джо. Нам не нужна уличная брань.
— Извини, — сказал Джо, подавляя смех, — уличная брань — это было так забавно.
— Когда ты в последний раз слышал от ребенка это слово?
— Какое слово, Чарли?
— Ну, ты догадываешься…
— О, я слышал его от детей миллион раз.
— Но не здесь, — Челси выпрямился, стараясь выглядеть важным и возвращаясь к прерванной теме, — это огромное событие для нас, Джо.
— Ведь это не просто крыса.
— Да, — протянул Челси, кладя руки на стол, — это очень серьезно, мистер Кингсбэри внимательно следит за тем, что мы делаем. Никто из нас, Джо, никто в обществе не может быть спокоен, пока происходят такие вещи. Мы допустили это, и теперь все вылилось в историю о преступлении в Волшебном Королевстве. Если вдуматься, то это происшествие — преступление против Природы. Природы с большой буквы. Уничтожение того, что есть на земле. Где твой блокнот?
— Внизу, у меня на столе.
— Слушай, ты мой основной помощник. Что известно мне, известно и тебе.
Джо Уиндер ужасно разволновался. Казалось, его глаза вот-вот выскочат из орбит. Он вовсе не хотел быть основным помощником Челси.
Челси сказал:
— Кстати, Джо, как насчет волос? Никаких кос!
— Но это последний писк моды.
— Чтобы отрезал ее прежде, чем тебя увидит Кингсбэри. Пожалуйста, Джо, ты выглядишь как в фильме ужасов.
— Миленькая получилась беседа, Чарли.
— Сядь, — распорядился Челси, — и брось этот дурацкий колпачок. Перед тем, как приступить к делу, ты должен знать кое-что.
— Например?
— Например, их имена.
— Чьи имена?
— Мышей-полевок, — ответил Челси. — Ване и Виолетта, два беззащитных, беспомощных, пушистых шарика. Супруги, так сказать. Последние экземпляры, Джо.
Со странным выражением лица Уиндер повторил имена утраченных животных:
— Ванс и Виолетта, прекрасно звучит, — он взглянул на часы и увидел, что уже половина пятого.
— Я хочу, чтобы ты записал эти факты.
— Зачем?
— Для рассказа. Рассказа о том, как Френсис X. Кингсбэри делает все возможное, чтобы спасти двух мышей с синим языком, украденных из павильона.