Бад вытащил нож для резки стекла из кармана и показал его напарнику, который не имел ни малейшего понятия о том, что это такое: — Я собираюсь вырезать отверстие, достаточное, чтобы проникнуть внутрь.
— Черта с два, — Денни был совершенно уверен, что их вот-вот арестуют, в любой момент.
Бад воткнул лезвие ножа в дверь и нажал со всей силы своей здоровой рукой. Дверь начала скользить на роликах. — Чертовщина, — произнес Бад. Холод пошел из дома, и его руки покрылись мурашками.
Денни заметил: — Должно быть, не закрыта.
Дверь открылась. Ни звонка, ни сирены. Единственный звук исходил из телевизора, наверное, наверху. Они проскользнули в дом. Бад в своих тапочках проник на кухню; опираясь на одну ногу, Денни последовал за ним через гостиную, отделанную в красных и черных тонах. Мебель была кожаная, на полу — ворсистый ковер. На стене над камином висела картина, изображение на которой, после пристального изучения, было расценено Бадом как сильно увеличенное по сравнению с реальными размерами. На картине была изображена обнаженная блондинка с белозубой улыбкой и грудями, как два шара для гольфа. Она носила желтую кепку, а на плече держала древко флага. Маленькая медная дощечка на картине гласила: «Моя девятнадцатая лунка». Это было очень грубо, даже для двух парней, которые большую часть своей взрослой жизни провели в барах и тюрьмах.
Бад уставился на полотно и произнес:
— Бьюсь об заклад, это его жена.
— Ничего подобного, — возразил Денни, он представить себе не мог мужчину, женатого на существе, которое способно такое вытворять.
По мере того, как они осторожно продвигались по дому, Бад отметил, что не может быть худшего места для воровства. Да, все было очень дорогим, но до черта пошлым. Как миллионеры могут иметь такой дурной вкус? Грабители пошли на звук телевизора, через холл, по направлению к спальне. Бад никогда не был так возбужден. Что если эта «лунка» имеет ружье? Этот же вопрос задал и Денни, а Бад на этот раз не смог ответить. «Лунка», возможно, имела ружье, ведь все-таки это было Майами. Может быть, что-нибудь полуавтоматическое. Приятные мыслишки, черт побери. Дверь в спальню была широко открыта, кто-то переключал каналы телевизора. Бад пригладил волосы. То же самое машинально сделал Денни. Бад вытянул указательный палец назад. Денни понимающе кивнул, возвращаясь.
Войдя в комнату, они увидели блондинку с картины. Она лежала голая на кровати, две розовые подушки были подложены ей под голову, а на золотистом животе лежал пульт дистанционного управления. На звук женщина приподнялась. Она попыталась заговорить, но ни один звук не вырвался у нее изо рта, хотя ее челюсти двигались, как будто она жевала жвачку.
Бад произнес: — Не бойтесь.
Женщина низко, гортанно закричала, крик длился несколько секунд. Она была похожа на дикую кошку.
— Хватит! — нервно крикнул Денни.
Вдруг дверь открылась, и жирный мужчина в голубых спортивных трусах вышел из ванной. Он был низкий и толстомордый, с кожей, как желтое свиное сало. Татуировка на его левом запястье изображала Минни Маус, сношающуюся с Микки Маусом. По крайней мере, так показалось Баду и Денни. Микки был одет в шляпу и, казалось, насвистывал веселый мотивчик.
Денни сказал: — Грандиозно!
Человек, сузив глаза, наблюдал за незваными гостями.
— О, милый! — плакала женщина на постели.
Мужчина нахмурился: — Черт подери! Возьми себя в руки! Достань… ты знаешь что!
— Мы не хотели вас напугать, мистер Кингсбэри, — произнес Бад.
— Не тешь себя надеждами, льстец трахнутый! Пенни, понаблюдай-ка за ними… с помощью этой чертовой вещицы!
Все еще лежа, миссис Кингсбэри наставила маленький хромированный пистолет на Денни.
— Этого только не хватало, — пробормотал Бад.
Ему стало тошно при мысли, что он дважды за неделю может быть ранен, причем оба раза — бабами. К тому же эта лежала на простынях, вся в подушках. Губы Денни скривились, как будто он собирался заплакать. Он умоляюще протянул руки.
Бад быстро заговорил: — Мы здесь не для того, чтобы грабить вас. Мы хотим поговорить о деле.
Кингсбэри заправил большие пальцы за резинку трусов.
— Не смешите меня, — сказал он, — ворвались в мой дом, как два идиота. Двумя руками, крошка, — обратился он к жене.
Денни умолял: — Бад, заставь ее бросить это.
— Это очень маленький калибр, — успокоил его Кингсбэри, — а она была в тире с полдюжины раз. Не нервничай.
Бад старался говорить ровно и спокойно: — На ваш офис вчера было совершено нападение, не так ли?
— Да, на самом деле.
— У вас украли некие документы.
Голая миссис Кингсбэри произнесла: — Фрэнки, ты не говорил мне об этом, — ее руки по-прежнему крепко сжимали пистолет.
Кингсбэри вынул пальцы из трусов и скрестил их на грудях, которые были больше, чем у любой женщины из тех, которых знал Денни.
— Думаю, Бринк здесь не при чем, — заметил он.
— Да, это мы взяли эти чертовы материалы, — ответил Бад.
— Так это были вы? Скотство!
— Может быть, вам нужны доказательства? Может быть, предъявить кредитную карточку?
Кингсбэри колебался: — Вы хотите продать их назад?
«Гениальный бизнесмен», — подумал Бад.
— Скажите вашей жене, чтобы бросила это, — произнес он.
— Пенни, ты слышала?
— И скажите, чтобы она ушла и закрылась в ванной.
— Что?
Жена возразила: — Фрэнки, мне не нравится все это. — Она осторожно положила пистолет на ночной столик рядом с флакончиком туалетной воды «Лявори».
Дрожь расслабления прошла по телу Денни, начиная с плеч. Он прохромал через комнату и сел на край постели.
— Будет лучше, если она побудет в ванне, — посоветовал Бад Кингсбэри, — или вам все равно?
Кингсбэри покусал верхнюю губу. Он думал о материалах, о том, что было в них.
Его жена закуталась в простыню: — Фрэнк!
— Делай, что он сказал, — велел ей Кингсбэри, — можешь взять с собой журнал, книгу, если найдешь.
— Трахала я вас, — прошипела Пенни. По пути в ванную она помахала им с выражением своей копии с картины.
— Я встретил ее в Дорале. Она торговала обувью для гольфа.
— Как мило, — отозвался Бад.
— Фази Заелер, Том Кайт. Я не ребенок. Это все клиенты Пенни, — Кингсбэри одел купальный халат и включил телевизор на случай, если Пенни захочет подслушать.
Бад взял пистолет со столика и бросил его в карман. Холодный металл, прикоснувшись к интимным частям тела, заставил его содрогнуться. Боже, как он ненавидел пистолеты!
Кингсбэри спросил: — Вы видели картину в большой комнате?
— О, да! — ответил Денни.
— Мы занимались этим в Балтиморе. Это в седьмой или десятый раз, не помню. Я должен был брать полный курс траханья каждый день, сколько бы времени это не занимало. Когда делали фотографию, должно быть сотни две парней стояло вокруг, глядя на ее сиськи. Пенни не обращала на это никакого внимания, она гордится ими.
— А что у вас пропало? — спросил Бад, возвращаясь к теме разговора, — не могли бы мы узнать? Надо о многом поговорить.
Френсис X.Кингсбэри произнес: — Я пытаюсь вспомнить. Вы взяли весь файл Рэмекс. Премии Джерси. Что еще?
— Это вы знаете, что еще.
Кингсбэри кивнул: — Начнем с Американ Экспресс. Дайте мне номер.
Бад сел в колониальное кресло с высокой спинкой. Он сообщил Кингсбэри по памяти: — Вы купили бриллиантовое колье в Нью-Йорке, серьги — в Чикаго. Да, и изумрудную ветку в Нассао, все вещи — великолепны. — Он кивнул Денни, который наклонился над шкатулкой с драгоценностями миссис Кингсбэри, и начал копаться в ней.
Кингсбэри заметил: — Оставьте, их там нет.
— А кто же их взял?
— Это не важно.
— Но не для нас, — Бад кивнул в сторону ванной, — мне кажется, ваша жена тоже заинтересуется.
Кингсбэри понизил голос: — Конечно, я пользуюсь кредитной карточкой, кто носит с собой такие деньги?
— Плюс страховка, — отозвался Денни, лапая драгоценности, — вещи ведь могут быть разбиты или украдены, это — вообще новая штучка.