Жирный офицер пристроил свою утомленную задницу на ближайшем камне.
— Мы пойдем за ними, — объявил он солдатам, — когда я… переведу дыхание.
Он ни в коем случае не хотел прибыть во дворец первым.
Одной встречи для него уже было достаточно. Он пришел к этому выводу еще раньше, днем; к закату его решимость избегать Ганнибала Форчуна возросла. Вот почему он действовал с такой несвойственной ему ловкостью, когда солдат дворцовой стражи выскочил из ворот с криком, что внутри варвар, Ниборморо развернулся и направился за своей лошадью, с которой только что слез, бормоча, что отправился за подмогой.
Лошади мгновенно передался его энтузиазм, и она быстро поскакала. Поначалу Ниборморо собирался отправиться в гарнизон с новостями, заработав таким образом еще один небольшой плюс в глазах Р'кагна. Но через несколько минут он отпустил повод и дал лошади идти куда хочет, лишь бы прочь от дворца. Потом он понял, что оказался в районе, который пользовался дурной славой. Выбираясь оттуда в какое-нибудь более спокойное место, он и столкнулся с поисковым отрядом. Было гениальным ходом предложить свою лошадь другому бойцу, но глупо сказать, что он пойдет за ними пешком, поскольку делать это капитан Ниборморо совершенно не собирался.
Несколько минут он очень убедительно пыхтел и сопел, затем коротко спросил:
— Кто следующие двое лучших бойцов в этой группе?
После недолгого совещания двое юношей выступили вперед.
— Пусть остальные поспешат во дворец. Для вас у меня есть другое задание, столь же срочное. Пошли! Вы ведь не боитесь одного неуклюжего варвара, правда?
Он улыбнулся, решив, что нашел достойный выход из положения, и огляделся по сторонам, выбирая, куда идти.
— Ваше задание очень ответственное. Вы уверены, что вы — лучшие бойцы из оставшихся в патруле?
Парень, державший факел, уверил его, что это именно так.
— Хорошо. Будьте поближе ко мне, парни. Клянусь, что это самая темная улица во всем Манукронисе! Головорезы, как я слышал, кишат на таких улицах. Целые шайки… Предупреждаю вас, может, придется сразиться с ними, прежде чем доберемся туда.
— Куда? — спросил тот, что с факелом.
— Я слышал, что возникли проблемы в храме. Да. Храм — вот наша Цель. Кстати, он недалеко отсюда. Так что нам повезло, учитывая, что это бандитский район. Помните, парни, держитесь поближе.
— А какие там проблемы? — спросил воин с факелом, который давно усвоил, что чем больше знаешь, тем верней выживешь.
Импровизируя с блеском, который оценить полностью смог бы только подобный ему лжец, Ниборморо сказал доверительно:
— Идут слухи, парни, что у варвара где-то в городе сообщник. Может ли он нанести больший ущерб самому дорогому для нас, чем напасть на храм? Вы ведь ходите в храм раз в неделю, правда?
— По меньшей мере!
— Иногда дважды, — добавил другой с праведным видом, — когда я могу это себе позволить:
— Тогда быстрее!
Подгоняемые религиозным рвением или просто опасением дольше оставаться в неуютной темноте, трое ускорили шаги по направлению к храму.
Маленькая комната для приемов оказалась пустой, и столовая за ней тоже. Из столовой двое слуг умчались на кухню после одного взгляда на Ганнибала Форчуна. Агент зашел на кухню и не был впечатлен ни кулинарным оборудованием, ни дрожащей обслугой при нем. Кронос явно не был гурманом, иначе он никогда бы не смирился с таким примитивным и довольно грязным местом приготовления пищи.
Залы, которые они проходили, были полны статуй и картин, но не давали ответа на вопрос, где Кронос. Пыль в некоторых из них лежала толстым слоем.
— Вот что бывает, когда царь — холостяк, — пробормотал Форчун.
Готовый к бою, он был раздосадован безлюдьем. Если это показатель его популярности, то Форчун не допустил бы тут свободных выборов.
— Давай тогда наверх, — сказал он Норни, которая пыталась не отстать от него.
Она показала назад:
— Лестница там. Надо вернуться.
Кивнув, Форчун повернулся, и они отправились в обратном направлении.
— Как он расколол меня? — недоумевающе спросила Норни. — Я одурачила всех остальных, даже сестер в храме. Что я сделала не так?
Форчун усмехнулся:
— Кажется странным после всех рассказов об интригах, что ты не догадалась! Илни была вовлечена в заговор — явно, чтобы отобрать трон. И когда ты не узнала главного заговорщика…
— Вот как! — фыркнула Норни. — Она была даже еще хуже, чем я думала.
Форчун подавил смешок. Час назад она хладнокровно убила свою сестру, а сейчас изображает праведный гнев. Она была так же лишена предрассудков, как и Уэбли.
Ну где же этот бессовестный негодяй? Может, пришло время обеда и симбионт решил захватить пивоварню? Он чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы на плечах был его партнер.
Лестница была темной, только ее вершина виднелась в слабых красных отсветах из окна!
— Встань за мной, — распорядился Ганнибал, — и двигайся тихо, как только можешь.
Он выпустил ее руку и придержал висящий меч, чтобы тот не стукался ни обо что, выставил кинжал перед собой, положив палец на спусковой крючок. Они двинулись вверх по лестнице, прислушиваясь к малейшему шороху.
Не всем, кто отправился за подкреплением, повезло так, как капитану Ниборморо. Меньше чем минуту спустя после того, как этот речистый достойный храбрец отправился куда глаза глядят, другой вскочил в седло и поскакал в гарнизон. Он не добрался, путь преградила возбужденная толпа. Несколько человек быстренько его спешили, перерезали горло и избавили тело от всего мало-мальски ценного, продолжая распевать гимн в честь Нодиесопа.
— Молодцы, парни! — проорал Лландро, заметив, что его люди начали обезвреживать воинов из дворцовой стражи, но тут же замедлил шаг, услышав, как один из его приспешников выдвинул ужасное предложение:
— Герой, убивший Р'кагна, не должен идти пешком!
— Точно, — согласился другой, — это лошадь Лландро!
Эту идею одобрили все, кроме доблестного Лландро, который испытывал тайную боязнь лошадей, с тех пор как увидел первую из них. Тем не менее восхищенные почитатели схватили его и усадили в седло.
Лландро благодарил судьбу, что хоть лошадь оказалась спокойной и сама пошла в нужном направлении.
Его последователям было, в общем-то, все равно, как себя чувствует вождь; они запели еще более страстно, и марш продолжился.
Еще когда штурм гарнизона был в полном разгаре, Уэбли и Ниборморо прибыли во дворец. И симбионт услышал, что Форчун уже тут. Ниборморо побежал к своей лошади, а Уэбли резко спланировал к окну, возле которого он шпионил несколько часов назад и которое сейчас было освещено. Там он превратился в камень и осторожно поднял глаз.
Красивая лампа мягко освещала уставленную книгами комнату. Предатель, называвший себя Кроносом, стоял без движения с закрытыми глазами, напряженно нахмурив брови и нервно сжав губы. Он держал в руках блестящий серебряный посох, который Уэбли опознал как тепловой излучатель, бывший на вооружении в Империи. Костяшки пальцев бывшего коллеги побелели, а смертоносный посох дрожал.
Быстрое зондирование дворца показало Уэбли, что его партнеру не грозит немедленная опасность: все хранители во дворце разбегались в панике. Новость о подлинной личности Кроноса, решил он, может подождать до тех пор, пока он не выяснит, что за ужасные мысли вызвали у царя столбняк и такое мучительное выражение лица. Без колебаний он заглянул в его разум…
…и отпрянул от яростного бурления гневных мыслей Кроноса…
— …единственный выход. ПЛОХО! Другой путь опасен (здесь мысленный образ Ганнибала Форчуна с лазером)… единственный выход. Проверка… Выбора нет… Образы детей, счастливые лица, доверчивые… мужская фигура… Вдруг она превращается в бесформенное черное существо, потом в какое-то чудовище… Мысленный крик: НЕТ!., любой другой способ нерационален… Человеческий разум не способен придумать Ничего истинно великого… Знание рационального ответа совсем не приводит к добру… Люди слабее машин…