— Перед тобой миры объединённого директората на момент создания системы Лабиринт. Те, кто, оказался под его таким заботливым и настойчивым крылышком. И я предполагаю, что тебе очень интересно, что же в действительности такое Лабиринт? Скажу откровенно, это трудно объяснить, ещё труднее понять и представить. Потому как система представляет собой каскадную экстрамерность высшего уровня, скрывающую в себе целые миры. Что-то вроде маскировочного поля, только не поля, а отдельного пространства. Или пространств.
Картинка с планетами изменилась, вокруг них словно бы появился вихрь, закрывший их от меня сплошным искажением.
— Не думаю, что тебе интересны технические моменты, да и понять их ты точно не сможешь, потому ограничусь общими моментами. Система маскирует миры, держа их в отдельном экстрамерном каскадном пространстве. Она не позволяет никому пробиться к защищённым мирам и не даёт никому выбраться за пределы защиты. Для того, чтобы всё заработало, нам пришлось совершить невозможное, в том числе и захватить несколько божественных сущностей. Их силы пошли на создание экстрамерностей. А для поддержки самого Лабиринта и его постоянным наполнением энергией была придумана комплексная система фуражиров. Мы нашли несколько миров доноров для этого. Оттуда были извлечены материалы для создания именованных.
— Какая же это, сука, мерзость, — я не удержался и выругался в голос. — Миллионы, миллиарды душ посадить клетку, чтобы позже использовать вот так, в мясорубке Лабиринта, прикрывая свои задницы.
Моя копия, естественно, не обратила на слова никакого внимания, продолжая говорить.
— Всего мы построили пять городов Лабиринта, они работают автономно, и друг с другом никак не связаны. Задача Системы — насыщать энергией жизни структуру экстрамерностей, прятать их от фокуса внимания сильнейших сущностей, а также поддерживать собственное функционирование. Всё работало как часы. Нам удалось полностью закрыться от внешней вселенной, не помешали даже разработки одной крайне настырной продвинутой цивилизации, что каким-то образом сумела создать искусственные божества для защиты и собственного возвышения. Хотя они пытались.
«Как у него всё радужно», — подумал я, вглядываясь в столь знакомое лицо. — «Наверняка сейчас пойдёт то самое НО, которое и послужило причиной нашей встречи».
И я оказался полностью прав. Копия вновь взяла небольшую паузу, словно бы сосредотачиваясь и подготавливаясь к непростому для себя разговору, хотя это могло быть моим воображением. Перед ним вновь появились несколько миров директората, которые, к моему удивлению, стали медленно останавливаться, а их поверхность стремительно затягивалась какой-то странной белёсой плёнкой, уничтожая цвета и словно бы превращая в негатив.
— Полное закрытие от внешней вселенной сыграло с нами злую шутку. Спустя всего пару сотен лет люди начали стремительно сходить с ума. Это была настоящая эпидемия. Вчера ещё нормальные, они превращались в аморфные растения или буйных, бросающихся на каждого, кто к ним пытался подойти. Магия, которая раньше была нашим постоянным спутником и помощником начала стремительно иссякать, уходя из миров. И словно бы этого было мало, внутри объединённого директората начали расти сильные противоречия, переросшие в несколько опустошительных войн. Массовые помешательства, смерти, болезни, войны — это всё оказалось следствием наполнения нашей экстрамерности чужой энергией душ и её влияния на нас. Это стало большой неожиданностью для всех учёных. Они оказались не способны предсказать такого поворота. Считалось, что энергия души безвредна и даже полезна, но в замкнутых системах, на продолжительном отрезке времени, она постепенно превращалась в яд. Её влияние росло по экспоненте. Мы сами замуровали себя внутри огромной газовой камеры, если проводить аналогии. А попытки отключить Лабиринт удалённо… провалились. Система просто не слышала нас, словно бы энергия душ отравила и её искусственный разум тоже.
Секунду я смотрел на человека перед собой и, не удержавшись, расхохотался. Меня душил смех, и я ничего не мог сделать с этим, аж до слёз прошибло.
— Какая идиотская ирония. Вы ничем не отличаетесь от всех этих божественных ублюдков! Отгородиться решили ценой миллионов жизней. Очень жаль, что ты меня не слышишь, урод.
Никакого пиетета к этой копии я не испытывал. Даже если он приложил руку к моему появлению в Лабиринте. И если он думает, что я помогу выбраться ублюдкам из своей тюрьмы, то сильно просчитался. Палец о палец не ударю. С другой стороны, не исключаю того, что Лабиринт и сам скоро прекратит своё существование, уж очень всё плохо было с Системой и её регулярно продолжало штормить.
— Думаю, я знаю, о чём ты сейчас думаешь, — сказала копия, опять криво усмехнувшись. — Но это и неважно. Ключевое то, что я уверен в твоём желании выбраться из своего заточения. Как и в желании других именованных это сделать. А ещё я уверен в том, что вы не понимаете, как функционирует привязка Лабиринта своих именованных. Вам не удастся выбраться, не уничтожая ядра Системы. Как только ваши тела окажутся за пределами действия Лабиринта, сработают закладки, которые вас тут же убьют. И единственная возможность избавиться от них, это уничтожение ядра, которое и является управляющим контуром закладок. И вот теперь мы возвращаемся к твоей личности, ну и немного к моей.
Копия отошла от меня. В тёмном пространстве появился стул, на который человек сел, посмотрев с каким-то независимым гордым видом вперёд.
— Меня зовут… — я не расслышал, что он сказал, словно бы кто-то взял и просто стёр его слова, замаскировав под кучей помех, но голос почти сразу вернулся к норме. — Я семнадцатый планетарный директор объединённого директората. Один из лучших магов-руников, мастеров магов и тот, кто предложил себя в качестве добровольной жертвы Лабиринту для исправления ситуации. К моменту моего ухода уже шесть наших миров превратились в проклятые руины, выжженные в ходе бесконечных войн и влияния энергии души.
— Как благородно, принёс жизнь и личность в жертву ради своего народа, который превратился в огромных пиявок, — хмыкнул я, но продолжил слушать.
— К сожалению, за несколько сотен лет с момента начала работы Лабиринта мы практически полностью потеряли связь с его управляющими контурами. Многое видели, но почти ничего не могли изменить. У нас было несколько вариантов решения проблемы и один из них, самый перспективный, это отправка в репозиторий душ кого-то с допуском директора. К сожалению, только с условием полного стирания личности и записью на пустышку искусственной памяти. Сложная процедура, но вполне осуществимая. Этим счастливчиком стал в том числе и ты. Из очевидных наших проблем стало ещё и то, что силу души вот так просто не скроешь. Это неизбежно приведёт к повышению внимания к такому именованному со стороны Системы, а также сильнейших сущностей вселенной. Так что мою душу раздробили на тысячи кусков, чтобы увеличить шансы.
Я сразу вспомнил, как Лабиринт подкидывал мне проблемы одну за другой, а чёртовы сильнейшие твари последнее время так и вились вокруг. Предлагали, сулили, торговались. И судя по тому куску пирога, что лежал за Лабиринтом, совсем не зря. К тому же не стоит списывать со счёта объёмы энергии душ самого Лабиринта, его репозитории и богатства. Ничего удивительного, что сущности из кожи вон лезли, чтобы получить это.
— То, что ты смог почувствовать печать на себе, говорит уже об очень многом. И прежде всего о том, что ты сможешь разобраться в управляющих контурах Лабиринта, когда доберёшься до его сердца. Единственный выход для всех именованных получить свободы и выбраться из своей тюрьмы — это отключение Системы. Сделать это можно единственным способом. Спуститься на технический этаж Лабиринта, найти управляющий зал, где скрыто сердце божества, питающее Систему, и выключит его. Остановить. В тебе есть специальная защитная руна, которую я установил на каждый осколок своей души, она настолько сильная, что способна справится даже с полноценным воплощением Планарного повелителя. И она поможет тебе спуститься и пройти через первый зал жатвы, где собирается энергия души с кандидатов, ставших слишком сильными.