86: Вместо представителя по торговым делам в Кардун присылают королевского наместника.
87-100: Ангмар становится северной провинцией Арнора. Кардун отстроен и переименован в Кир-Форност, что значит Новосеверск.
95-140: Риворы покидают Риворшир и массово переселяются в Шир.
244: Родился Сэмунд Инголло
270: Сэмунд Инголло отправляется на Север по следам Фонси.
276: Сэмунд Инголло начинает писать книгу, которую вы только что прочитали.
ЗАМЕЧАНИЯ СЭМУНДА ИНГОЛЛО
в которых излагается история написания этой книги
Всё началось с того, что в 269 году на ярмарке в Эсгароте я купил глиняную шкатулку со спиральным узором на приставшей намертво, словно приклеенной, крышке. Не знаю даже почему — чем-то она мне понравилась.
Я в то время как раз закончил исследование о торговых связях между Эсгаротом и северо-восточным ледяным побережьем Форохеля и получил от господина бургомистра Гюнтера денежный подарок, позволяющий мне провести в Высокой Академии ещё три года. Эти три года я рассчитывал потратить на изучение темы, которую многие из высоких наставников считали подозрительной, а кое-кто и напрямую крамольной, — я собирался написать большой труд об орках и посетить с этой целью северный Арнор — земли, что когда-то занимало зловещее королевство Ангмар.
В Арнор я поехал длинной дорогой — вниз по Великой реке до Гондора, а там морем. Рекомендательное письмо от Коллегии Наставников позволило мне воспользоваться библиотекой Гондорского Летописного Чертога, но нужных мне материалов я там не нашёл, а расспрашивать суровых и неприветливых хранителей слишком дотошно — побоялся.
Другое дело в Аннуминасе. Арнор гораздо менее чопорен и напыщен, чем Гондор, а в Аннуминасском Университете запретных тем для изучения нет.
В Университете я повстречал двух умнейших и интереснейших людей, историков, изучавших в том числе старинные заговоры и заклинания. Я уже не помню, кто из моих новых приятелей — Орнил или Талиорне, — увидев мой эсгаротский сувенир, провёл по его крышке пальцем и сказал «шуккль-мичел».
Крышка открылась, и внутри оказались сложенные в стопку бумажные листы, отменно сохранившиеся, только чуть пожелтевшие. На самом верху лежала записка, написанная изящным женским почерком. Особенности правописания и начертания букв, как сказал Талиорне, указывали на XXVII — XXIX века прошлой Эпохи — ещё до Войны Кольца.
«Фонси Тук», — было написано в записке. — «Вы не послушались меня и впутали моё имя в отвратительный скандал. Я буду до самой смерти вспоминать эти десять месяцев и двадцать два дня, но встречаться мы более никогда не должны. Я не хочу Вас более ни видеть, ни знать. С уважением, Лилия Чистолап.»
«Фонси Тук», — поднял палец Орнил, — «мне знакомо это имя. Я много занимался хоббитами. Если я прав, то адресат этой записки —Хильдифонс Тук, один из предков Перегрина Тука, героя Войны Кольца».
«А чем он прославился?» — поинтересовался я.
«А ничем», — отвечал Орнил, — «про него написано в родовой книге Туков, что он отправился путешествовать и не вернулся».
Следующее письмо оказалось от самого Фонси Тука — догадка подтвердилась, это был тот самый Хильдифонс, писавший, верно, из того самого своего путешествия.
Мы изучали эти письма несколько дней. Орнил выяснил, что они во многом перекликаются с воспоминаниями Белладонны Тук, одним из интереснейших источников по истории Шира XXIX века, а Талиорне — что там содержатся сведения о второй ангмарской войне, совпадающие с некоторыми существующими наработками.
В итоге мне пришлось изменить планы моей ангмарской поездки, и вместо того, чтобы искать подходы к горе Гундабад, я отправился искать Риворшир. И нашёл его.
Риворшир отделён от остального мира большой запрудой, на которой устроена водяная мельница, сейчас уже пришедшая в упадок. Если бы я не руководствовался письмами Хильдифонса, я бы никогда его не нашёл.
Я побывал и в Сарнисмиле, и в Быкосмиле, и в Кинейсмиле. Я видел могилы Хильдифонса и Лилии, Герберы, и Гуго, и Оллишантера, и их детей и внуков.
Потомки хоббитов больше не живут в этой долине. Её населяют люди, в которых смешана кровь разных севе- роарнорских племён, называющие себя «равнинниками», несмотря на то, что живут в горах. Когда-то их предки растили овёс и горох на террасах Гундабада. Равнинники до сих пор с почтением говорят о «малых ръворах», давших им когда-то приют и ушедших на юг. Эти легенды совпадают по времени с появлением в ширских родовых книгах новых семей, о которых я писал в послесловии.