Его голос затих в отдалении — видимо, Лонго решил, что разумнее будет удрать, а батюшка погнался за ним. В ушах у Фонси звенело, потолок и стены кружились перед глазами. На состязаниях приходилось ему получать по голове батогом и побольнее, но сейчас он с трудом поднялся на ноги.
«Ничего себе побеседовал с батюшкой», — подумал Фонси. Надежды на пышное сватовство таяли на глазах.
ГЛАВА ВТОРАЯ
в которой происходят неожиданные встречи
Когда в голове прояснилось, а в ушах перестало звенеть, Фонси подошёл к двери склада и с силой потряс её. Заперто. Постучал в дверь кулаком, потом повернулся и постучал пяткой — вдруг услышит кто-нибудь. Но никто не услышал.
Окон на складе не было, а большие ворота на другом его конце были, судя по звуку, замотаны цепью. Но смирно сидеть и ждать, пока вернётся отец, Фонси не собирался.
Заметив стоящую в углу старую лопату, Фонси подумал, не подкопаться ли ему под стену склада и не вылезти ли наружу таким способом. Но подкапываться под стену — дело опасное, можно стену обрушить. И постройку испортишь, и самого, того гляди, придавит. А лопата и для другого сгодится.
Подсунув лезвие лопаты под дверь так, что черен под небольшим углом поднимался над полом, хоббит наступил на черен обеими ногами, чуть приподнимая дверь на петлях. Покачавшись на лопате несколько раз туда-сюда, чтобы расшатать дверь, Фонси ударил раскрытой ладонью туда, где с другой стороны двери находилась задвижка.
После четвёртого удара задвижка выскочила из паза, и дверь открылась. Но снаружи не было уже ни батюшки, ни Лонго.
…Прорыскав в поисках Геронтия около часа, Фонси забрёл в картофельное поле и заметил издали стайку девушек, обирающих с кустов золотого полосатика.[4]
— Добрый день, девушки! — помахал он им рукой. — Вы Большого Тука случайно не видели?
Молоденькая Резеда Тук, узнав Фонси, отчего-то взвизгнула и захихикала.
— Девочки, девочки, а вот и он сам! — позвала она подруг, и те, со смехом и перешёптыванием, показали ему, в какую сторону ушёл батюшка. Видно было, что они что- то хотят у Фонси спросить, но не решаются. Фонси решил не задерживаться. Если понадобится — догонят и спросят.
То ли девицы из озорства указали Фонси не в ту сторону, то ли по какой другой причине, но солнце пере- валило за полдень, а Большого Тука он всё ещё не отыскал и наконец развернулся, чтобы вернуться домой — уж на обед-то батюшка скорей всего явится.
Из-за живой изгороди выехал братец Барри верхом на гнедой кобыле.
— О, вот ты где! — бросил он Фонси вместо приветствия, останавливая пони и спешиваясь.
— Мы тебя по всей усадьбе ищем. В голосе брата слышалась отчуждённость, как будто он не знал толком, как именно следует с Фонси разговаривать.
— Здравствуй, брат, — нарочито вежливо сказал Фонси, — вот ты меня и нашёл. А зачем искал?
— Батюшка велел, — не смотря брату в глаза, ответил Барри, — он сказал, что запер тебя в чулане, а ты сбежал.
— Не сбежал, — сказал Фонси, — а ушёл. Я в детстве от- сидел своё в чулане, хватит.
— Угу, — хмыкнул Барри, глядя куда-то в сторону, — а сейчас-то ты здорово повзрослел. Возмужал, можно сказать.
— Эй, — Фонси дёрнул брата за плечо, разворачивая к себе лицом, — ты говори прямо, если сказать что хочешь.
— Вот от кого-от кого, а от тебя я такого точно не ожидал, — покачал головой Барри, — и никто не ожидал. Как ты мог?
— Что как я мог? — взвился Фонси. — Как это я девушку полюбить посмел не из той семьи? И ты туда же, с чистотой крови и честью рода?
— Для меня честь рода не пустой звук! — разозлился и Барри. — Не то что для некоторых! Девушку он полюбил! Так и сватался бы, если полюбил!
— Сватался бы?! — крикнул Фонси так, что лошадка всхрапнула и мотнула головой, чуть не вырвав поводья у Барри из рук. — А я, по-твоему, что сделал?
— Уж не знаю я, что ты такое сделал, что Чистолапы тебя теперь жениться хотят заставить, — нехорошо прищурясь, произнёс Барри, — молодой я ещё, наверное, знать такие вещи.
— Чистолапы… Жениться заставить? — Фонси широко распахнул глаза. — Это что, батюшка тебе сказал такое?
— Батюшка только про сарай говорил и что ты ему дерзил, — ответил брат, — а про Чистолапов мне сказал Боффо, которому сказал Лонго, а ему уж, наверное, батюшка сказал.
Ты, Барри, — вздохнул Фонси, отбирая у брата поводья, — дурак. Передай батюшке, чтобы он был здоров, а я и без него как-нибудь женюсь. А Лонго передай, что я ему его язык поганый вокруг шеи узлом завяжу.