Глава 4
Кабинет Коннора ранее служил для этой же цели мужу леди Мод (так объяснил сам Коннор).
Как все комнаты в Мирмаунте, он был заставлен мебелью, но не хаотично. Здесь стояли вдоль стен письменные столы красного дерева, ящики которых были заполнены папками с бумагами, книжные шкафы, диван у камина, множество стульев и кресел, но во всем чувствовался определенный порядок. Можно догадываться, что таким же образом Коннор устроил бы и все в замке, будь на то его воля.
Подойдя к рабочему столу, он достал из шкатулки каллоденскую чашу, бережно протер ее чистым носовым платком и поставил на стол.
— Ну вот, — сказал он задумчиво, — хороша, не правда ли? Я и не думал, что когда-нибудь увижу эту вещицу. Где же она была двести лет? Хотел бы я, чтобы ваша мать рассказала, как она нашла ее…
— Она, видимо, и сама не все знала. Возможно, купила в каком-то антикварном магазине… Конечно, ни она, ни тот, кто мог продать ее, не знали ее истории. Моя мать не смогла бы позволить себе купить чашу за ее настоящую цену.
— Пожалуй, так. Да, жаль, что это неизвестно. Надо налить в нее достойный напиток. — Он стал рассматривать коллекцию бутылок в нижнем ящике стола. — Вот старое доброе шотландское виски, «Джон Джемисон». Надеюсь, вам оно не повредит?
— Думаю, что нет.
Он налил виски в бокал и передал его мне, затем налил себе.
— Без воды? Это можно назвать не иначе как огненным крещением. Итак, Мора д'Арси, добро пожаловать в ваш фамильный дом… или дома. Ведь вы, кажется, уже побывали в замке Тирелей.
Я отхлебнула виски и слегка поперхнулась, но быстро пришла в себя.
— И вы, и я, Коннор Шеридан, знаем, что в наше время фамильные замки — бремя. Я полагаю, вы сюда приехали не ради этого — не ради замков, фамильных преданий, всех этих героев Ватерлоо. Леди Мод рассказывала вам о Фермойле? Мне она рассказывает каждую неделю.
Я пожала плечами:
— По-моему, каждый герой хорош в свое время. Сейчас должны быть какие-то другие герои.
— Ну и какой же он, этот ваш современный герой? Может, это те, кто идут на митинги и протестуют против атомной бомбы?
— Послушайте, вы пьяны, — спросила вдруг я, — или говорите это из вредности?
Он опустился в кресло, и выражение его лица вдруг стало усталым.
— Пьян? Ну нет. Я редко напиваюсь, и делаю это только с друзьями, которые не желают мне зла. Вернее, с хорошими приятелями. Едва ли у меня есть настоящие друзья… Из вредности? Пожалуй, я довольно вредный человек. Надо быть вредным, чтобы пить виски наедине с собой, вместо того чтобы попивать дешевый херес в этой «гостиной» с помешанной старухой. Впрочем, поскольку я ей, по ее мнению, не ровня, как и большинство людей, меня и туда приглашают нечасто.
— Но тогда зачем вы здесь? И кто вы на самом деле?
— Вы хотите это знать? — спросил он насмешливо. — Это слишком долгая история для той, которая приехала на одну ночь.
— Да успокойтесь вы. — Я снова отхлебнула виски. — Разве мы с вами оба не Шериданы? Насколько я понимаю, их осталось немного.
— Леди Мод, кажется, тоже так думает. Мой отец был четвероюродным братом ее мужа. Вряд ли они даже встречались. Когда ее муж Чарльз умер, леди Мод стала управлять стеклодельным заводом через управляющего. К тому времени это ремесло в Ирландии стало давать меньше дохода, хотя оно и раньше не было процветающим. Когда несколько лет назад умер управляющий, завод почти не существовал. Шериданы прежде были великими стеклоделами и отличными бойцами, обстановка в Ирландии была такова, что многое работало против них. Наверно, вы об этом не знаете, но даже лет десять назад вести любой бизнес в Ирландии значило вести постоянную войну. Но стеклоделие Шериданов продолжало существовать. Мы всегда были не из тех, кто сдается. Надеюсь, я не буду последним в истории Шериданов.
— А что, теперь она близится к концу?
Он пожал плечами:
— Что-то, похоже, должно случиться. Нужны новые капиталовложения и новые идеи, а на это требуются деньги. Завод надо перестраивать. Стеклоделие мало изменилось за века — эта область ручного труда допускает лишь небольшую механизацию. Но и то, что есть, надо чинить. Мастера стареют, а учеников у них нет. В Англии можно заработать лучше. Наше стеклоделие умирает… — Он повертел головой, словно хотел избавиться от хандры.
— А сами вы кто — финансист или стеклодел?