Тут раздался сигнал на обед.
— Резку и полировку стекла посмотрите в другой раз, — объявил Коннор. — Я скажу людям, что вы сюда еще вернетесь.
Я была рада возможности выйти из помещения на прохладный двор.
О'Киффи уже стоял у машины. Прегер тут же пригласил меня пообедать в замке Тирелей, но в этот раз мне не хотелось принимать его приглашение. Тут же вмешался Коннор, заявивший, что «пришло время Море посмотреть на наш город, а жителям нашего города посмотреть на нее», и предложил мне пообедать в «вполне приличном» местном трактире. Они продолжали соперничать друг с другом из-за Лотти, но я не хотела играть роль дочери Прегера, а потому приняла предложение Коннора Шеридана, хотя и знала, что Отто это огорчит. Прегер протянул мне руку на прощание и напомнил, что в воскресенье уезжает в Нью-Йорк. Я спросила, можно ли будет приехать в замок Тирелей до его отъезда, и он сухо ответил: «Как вам будет угодно». Прегер в самом деле был огорчен моим отказом.
Между тем заводской двор заполнила толпа мастеров и их помощников, которые оживленно переговаривались между собой. Я с удивлением обнаружила, что мне почему-то приятно находиться среди них, как если бы я принадлежала к их миру. И тут я, к своему удовольствию, увидела у выхода знакомую высокую фигуру.
— Брендан! — воскликнула я прежде, чем осознала, что рядом со мной Коннор.
— Вот вы где! — ответил он. — А ведь я знал, что вы будете на заводе. Ну, как ваши дела? Как леди Мод?
— Дела идут хорошо, а она выздоравливает.
Теперь Брендан повернулся к Коннору:
— Я закончил кое-какие дела и кое с кем здесь попрощался. Поскольку это уже во второй раз, некоторые шутят, что это «прощание примадонны».
— Уезжаешь? — спросил Коннор.
— Да, снова. Завтра. Мне еще нужно вывезти кое-какие свои вещи.
Видимо, эти двое теперь могли общаться только через третье лицо. Коннор молчал — не попрощался, не пожелал удачи. Да и зачем было ему желать удачи Брендану? С той ночи, когда погибла Лотти, между ними не было сказано ни единого доброго слова.
Мне стало горько. Он уезжает, и мы, скорее всего, больше не увидимся. Мне захотелось, чтобы Брендан каким-то образом задержался подольше.
— Я должна вам вернуть ваш чек, — вырвалось вдруг у меня.
— Это была часть платы за чашу.
— Но она остается у меня. Я не уезжаю. — Впервые я была почему-то уверена в этом.
— Это ваше дело, — ответил он. — Вы можете переменить решение. Будем считать, что я купил ее и подарил вам.
— Хорошо тем, кто может позволить себе такие жесты, — заметил Коннор не без насмешки.
— Я думал, ты знаешь, — ответил Брендан, — что порой именно те, кто меньше других может позволить себе экстравагантные жесты, чаще других получают такую возможность. — Потом он повернулся ко мне и добавил: — Итак, я говорю «до свидания и счастливой дороги», — это на тот случай, если вы поедете назад.
С этими словами он направился к площади. Мы смотрели ему вслед, пока он не скрылся за углом.
— Ну что ж, надеюсь никогда его больше не увидеть, — заявил Коннор, беря меня под руку.