Я принесла с кухни деревянную солонку, и мы щедро припудрили зеркало.
– Ну, че! Попался, доисторический урод, – Егор корчил рожи белому зеркалу. – Круто мы его сделали. Й-е-ес! – он подпрыгнул и подставил мне ладонь для хлопка. – Дай пять.
– Да. У нас получилось, – сдерживая силу, я отбила его ладонь своей. – Так мы теперь команда? – нельзя было забывать о вербовке.
– Типа, да, – утвердительно кивнул Егор. – Только мне в лом нарисовавшаяся генуборка. Может, поищем свежего раба среди неупокоенных душ?
– Нет. Только не это, – я подняла зеркало. – И куда его теперь? Он оттуда не выскочит?
– Не выскочит, если никто его не выпустит специальным заклинанием. Заверни зеркало в тряпку и спрячь подальше.
– Чердак подойдет?
Егор одобрительно вскинул большой палец, затягивая ремень на подтянутых джинсах.
***
– А ты была права – загадочное дельце, – признался Егор, когда мы вместе начали приводить в порядок разгромленную кухню.
– Ты уловил сигналы душ Ломакиных? – я застыла над обломками чайника.
– Можно и так сказать, – Егор закусил губу. – Только их не вытащить оттуда, – он указал на потолок. – Им перекрыли доступ к живым людям сильной магией. Они не могут ни выйти на связь с медиумом, ни даже прийти к своим близким во сне и хотя бы намекнуть, кто их убил. Тут круто поколдовали. Ни вампирами едиными, как говориться, обошлось здесь. Что с охотниками, живы они или нет, я вообще не скажу. Там все еще мутнее.
– Темный магический след?
– След... Нет, намного хуже, Огромная стена. Непробиваемая. Но чем трудней задача, тем интересней с ней справиться. Я с тобой, если что… Теперь приступим к очерку. Ты обещала! – Егор задорно подмигнул, вытирая уцелевшую тарелку.
– Задавай свои вопросы, – я отвернулась, жидким веником заталкивая битое стекло в совок.
– Начнем мы с биографии и личной жизни. Если у тебя с ней прОблем, я могу помочь. Я всех тут знаю.
“Еще один знаток нашелся! Хватит одного с меня”.
– Ты кого предпочитаешь – мальчиков или девочек?
– Вампиров! – рявкнула я, подняв железный совок в позицию “оружие к бою”.
– Оригинально, – усмехнулся Егор. – У нас выйдет бомба, а не очерк.
– Отставить глупые вопросы, – я хлопнула ладонью по совку.
– Они не глупые, – Егор выставил перед собой руки, пятясь в коридор, – а самые актуальные. Читателей в первую очередь интересуют подробности личной жизни респондента. Наша главред Кларисса говорит, что мы должны ориентироваться на молодежь, а старики газету и так прочтут. У них бесплатная подписка за счет администрации… Только не бей по голове. Мне нужны мозги для работы. Как я буду писать статьи без мозгов?
– Ну, некоторые пишут, – я продолжила наступление.
– Давай тогда начнем все по традиции, где родилась, училась…
– Только не сегодня. Лучше напиши свои вопросы, я сама решу, на какие из них отвечать. Насчет официального трудоустройства нового внештатника я поговорю с главой Отдела. Спасибо за помощь в уборке, дальше я сама.
Мне долго не пришлось выпроваживать Егора за дверь. Парень быстренько ретировался.
***
До обеда я занималась изучением электронных писем и сочинением ответов на них. Во втором часу перекусила оставшимися котлетами, запивая их горьким кофе, и ненадолго вернулась за письменный стол.
Вампиры и магия… Несовместимые понятия! Впрочем, было исключение. Всего одно за всю историю, зато какое! Просмотрев картонные папки из архива отца, я взяла пожелтевший от времени лист бумаги и приложила его к книжной горке. Вырванную страницу антикварной книги занимал цветной портрет, написанный охотником семнадцатого века.
Темные глаза вампира смотрели на меня с вызовом и в то же время с легкой насмешкой. Валко Вышкович всегда был желанным, но недосягаемым трофеем. Одни мои коллеги при встрече с ним решались вступить в схватку и погибали. Другие выдерживали почтительную дистанцию. При его приближении они молились, чтобы он не был голоден. Сытый Валко не нападал на людей, если они сами его не провоцировали.
Себя я относила к смелым охотникам. Без колебаний я попытаюсь поразить эту мишень, встреться она на пути. Кроме того, у меня был личный интерес к изучению его биографии. Валко Вышкович и Марфа Челкашина прожили вместе несколько лет в конце семнадцатого века. Потом они внезапно расстались, Валко ушел из России и вернулся в родные места.
С трудом можно было представить семейную жизнь безжалостного убийцы и сострадательной женщины. Да, их объединяла вампирская сущность, да, они заслужили славу величайших воинов, но разве этого достаточно для любви? Они и людьми были разными: благочестивая дама и разбойник, грабивший купцов на пути от портовых городов к Загребу. Соединить их могла только неукротимая страсть. Я чувствовала ее… знала… Мистическая связь поколений пронесла сквозь пелену веков то самое всепоглощающее чувство Марфиной любви.
Валко был необыкновенно красивым созданием. Высокий, идеально сложенный, лощеный и упитанный, он выгодно отличался от грязных, исхудавших до костей сородичей. Его роскошные одежды, снятые с зажиточных людей, служили язвительным упреком для охотников.
Поддавшись магнетическому притяжению его глаз, я мысленно перенеслась в изображенный на картине мир.
Невидимая среди заснеженных еловых ветвей, Марфа лежала на снегу и наблюдала за нарушителем границ ее охотничьих угодий. Издалека доносился звук человеческих шагов. Если вампир нападет на мирного странника, ей придется сразиться с ним. Убивать зверей она ему здесь также не позволит. Но если чужак не намерен охотиться, она неслышной тенью проводит его до соседнего леса и вернется в нору.
По колено проваливаясь в рыхлый снег, вампир пробирался по хрустящим сугробам к дорожной колее. Он выглядел примерно на двадцать пять лет. Выражение его широкоскулого лица было серьезным и задумчивым. Из-под серой хвостатой шапки выбивались пряди волнистой челки. За ушами его черные длинные волосы падали на воротник светлого тулупа. Крупные оранжево-карие глаза, спокойно “потухшие”, утопали в тени густых бровей. Легкая горбинка носа и оттенок топленого молока, разлившийся по светлой коже, усиливали его восточную таинственность. Из приоткрытого рта тянулся пар дыхания. Клыков я не заметила. Чужак недавно поел, в ямочке небольшого подбородка застыла капля крови. На кровавое пятно была похожа и его темно-красная шелковая рубашка, заправленная в коричневые кожаные брюки. Ее глубокий вырез открывал гладкую мускулистую грудь...
Я нервно встряхнулась. На щеках Тихона не было и намека на щетину. В древности отсутствие растительности на лице и на теле, за исключением “гривы” волос, бровей и ресниц, считалось отличительным признаком вампира от человека.
“Спокойно, детка. Если Тихон – вампир, представим его охоту.
Допустим, улыбчивый симпатяга стучится в калитку. Он просит хозяина дома указать дорогу на улицу Магнолий. Хозяин теряет бдительность, выходит на дорогу. Тут Тихон кусает растяпу...
Что за фигня! Похоже, я немного заработалась. Если не контролировать фантазию, в каждом человеке начнешь видеть вампирюшника. Все должно быть в меру”.
Валко Вышкович считался погибшим после встречи с моим отцом. За два года до моего рождения отец был в командировке на Балканах. Вместе с международным ковеном Великих Магов и группой оборотней, ему удалось загнать Валко в болото. Маги накрыли болото невидимым волшебным куполом и, если верить официальной информации, Валко погиб от голода, а причин не верить у меня пока что не было: с тех пор знаменитый вампир-колдун нигде не объявлялся. Стало быть, он мертв.
Вышедшего на связь чешского коллегу я огорошила вопросом, мог ли Валко выбраться из волшебной ловушки. Заплевав через плечо полкомнаты, Веслав эмоционально объяснил, что он даже думать об этом не хочет и надеется, что счастье встречи с Вышковичем не привалит ему за всю жизнь. После напоминания о баснословном гонораре за голову Валко, парень сказал, что он не записывался в клуб самоубийц и что ему плевать на вознаграждение. Немного успокоившись, он посоветовал менее расточительно относиться к жизни и проветрить мозги, чтобы в них не задерживались опасные глупости.