– Не дадим наломать дров, – заверил полковник.
Свидетель убийства сидел на детской табуретке в игровой комнате, медленно поворачивая в руках большой мяч и разглядывая нарисованные на нем веселые мордашки.
Свербилкин присел, кряхтя, на детский стульчик, и начал допрос.
– Здравствуй, Володенька! Я дядя Витя. Помнишь меня?
– Помню, – мальчик поднял глаза. – У вас смешные усы, дядя. Как у силача в цирке.
– Володенька, расскажи нам, пожалуйста, о страшных дядях и тете, которая упала.
– Неее. Я испугался. Не хочу пугаться снова.
– Виктор Андреевич, давайте я попробую, – Надя села на корточки перед ребенком.
– Ты не ловок – дай-ка я. Ну, пробуй, внучка Бабки Ежки. Может, колдовство твое поможет.
– Вы правы. У меня свой метод для таких случаев. Бабушка научила.
Надя взяла из сумки волшебный хрустальный шар и заменила им мяч в руках мальчика.
– Не бойся, Володя. Ты не можешь забыть то, что увидел, и что напугало тебя, да? – полушепотом спросила она, придерживая снизу его ладошки.
Мальчик закивал головой.
– Но хочешь забыть?
– Очень хочу. Я боюсь, меня во сне замучают кошмары.
– Расскажи свой кошмар волшебному шару. Не вслух, про себя. Вспомни один раз, как все было, и забудешь навсегда.
Зажмурившись, мальчик уткнулся в шар подбородком. Надя прошептала заклинание. Ребенок несколько раз вздрагивал, пожимал плечами, а потом выпустил шар из рук, и он перекатился в ладони девушки.
– Володя, что было сегодня утром? Помнишь? – Надя решила убедиться в том, что ее чары подействовали как надо.
– Мы играли в прятки во дворе. Я спрятался за домиком, но меня нашла Марья Петровна.
Надя встала, улыбаясь.
– Посмотрим интересное кино, – она пригласила участников расследования в коридор, где было устроено место отдыха с круговыми диванами, столиком и большими фикусами в кадках. – Смотрим внимательно. Запоминаем каждую деталь. Повторного показа не будет.
В шаре проступило мутноватое изображение с помехами в виде клубов белого тумана.
Два брюнета в черных куртках – один загорелый, другой светлокожий, как я, спорили с Бусликовой.
– Нужно нам отменить последний заказ, – настаивала женщина. – Нас почти вычислили.
– Вычислили тебя, – загорелый, он же выглядел старше другого лет на десять, наставил на нее палец как пистолет.
– Заказ отменен, – второй преступник ударил женщину сбоку с приличной силой.
Бусликова упала на асфальт, ударившись головой.
– Отличная кочка, – смуглый пнул мыском ботинка дефект асфальта. – Несчастный случай.
– Смотри, – его подельник указал на свидетеля. – Пацан нас видит. Ты говорил, никто не заметит. Твоя магия не действует.
Он напрягся, как собака, ждущая, что ее спустят с цепи на чужака.
– Должно быть, у него особый дар. – В Волочаровске таких навалом.
– Я убью его!
– Стой тут. Подумаешь, глупый мальчишка. Тоже мне, свидетель. Портал вот-вот закроется, а у меня не хватит сил на новый. Надо уходить.
– Она жива!
– Пусть пока шевелится. Не выживет. Я знаю. Она не скажет никому о нас. Я запечатал ее болтливый рот заклятием. Уходим.
Преступники исчезли в портале.
– Те самые! Они подменили дела Ивана Иваныча! – Зоя подхватила обеими руками светлеющий шар, словно пытаясь удержать исчезающее изображение.
– Отдай, пожалуйста, – Надя забрала у нее волшебный предмет. – Он плохо реагирует на энергетику посторонних людей.
– В Волочаровске, – я повторила слова смуглого преступника. – Злодеи не местные.
– Недоброй женщиной была Марина, – вздохнул Свербилкин, покручивая ус. – Не нашего покроя. Но жаль ее. Будь она помягче, думаю, такого не случилось бы. А так, сидела натуральный цербер на своем богатстве, никого не приглашала в дом. Да и саму ее не дозовешься в гости. Раз-таки явилась на день рождения моей супруги. Лучше бы не приходила. Настроение гостям испортила. Сидела за столом мрачнее тучи, не хотела танцевать. Чуть что ей скажешь самое невинное – в ответ все бу-бу-бу, да бу-бу-бу. Нельзя такой быть! Светочка, тебя касается. Не удивительно, что муж развелся с ней. Женился на певичке Дома Культуры. Аленка – огненная баба. Шутить умеет, и поет, и пляшет. Уж я и то не удержался, покрутил с Аленушкой романчик... Супруге не говорите.
– Нам надо срочно брать директора Дома Отдыха, – я не собиралась тратить время на бесполезные для следствия лирические отступления. – Вы с нами, Виктор Андреевич?
– Как смели без меня на шашлычный фестиваль собраться? – усмехнулся полковник. – Мы по традиции всем управлением идем на дегустацию шашлыков и прочих вкусностей. Моя жена, скажу вам по секрету, в кулинарном конкурсе участвует. Вилен Германович ничего не заподозрит. Мы подкрадемся и как хвать его! Не убежит!
Я твердо решила, что хватать Кочурина придется мне. Свербилкин и его сотрудники чего доброго, упустят негодяя из-за своих шуток-прибауток и привычки зевать по сторонам.
ГЛАВА 25. Фестиваль
Стражи волшебного и обычного правопорядка договорились разделиться, не идти на фестиваль толпой. Первыми к высоким резным воротам Дома Отдыха подошли мы с Тихоном.
Для охранника, раздававшего красочные буклеты, праздник начался рано утром. Он уже надегустировался, и был прилично навеселе.
– А! Новая охотница! Добро пожаловать! Возьмите программку фестиваля, – раскрыв перед моим носом буклет, охранник указал на фото украшенного зеленью мясного блюда. – Специально для вас – рулеты из баранины с чесноком. Пальчики оближешь.
– Спасибо. Приму к сведению, – я взяла программку.
Вадик и Славик сделали мне офигенную рекламу. Благодаря их стараниям меня узнал в лицо весь город.
– Вампирам сюда нельзя, – охранник выставил руку, отрезав от меня Тихона.
Шедшие за нами горожане испуганно отступили.
– Мы тут вместе по работе, – объяснила я. – Должен кто-то позаботиться о безопасности участников и гостей фестиваля.
– Под вашу личную ответственность, – заплетающимся языком проговорил охранник и, прислонившись к столбу, продолжил раздавать программки.
На территории Дома Отдыха было красиво и уютно: радовали взгляд огромные кипарисы, устремленные вверх узкими пирамидами, раскидистый миндаль с бордовой листвой. Фигурно подстриженные кустарники обрамляли широкие площадки, вымощенные серой плиткой. Через каждые несколько шагов встречались скамейки с резными спинками и ножками. Народ все прибывал. Вокруг каждого лотка или мангала собралась маленькая толпа.
Мы направлялись к главному зданию, где находился кабинет директора.
Кочурина предупредили. Я поняла это по его встревоженному взгляду и резкости жестов, когда он выскочил на общий для всех комнат балкон третьего этажа.
Низенький испуганный колобок, сверкая плешью на полголовы, искал глазами источник угрозы среди гостей фестиваля.
Жестом приказав Тихону следовать за мной, но только не дыша в затылок, а пропустив вперед несколько человек, я прижалась к краю площадки и чуть медленнее продолжила путь к главному зданию.
– Музыку! – закричал Кочурин. – Объявляем белый танец! Дамы приглашают кавалеров.
Он исчез в кабинете.
На площадке закружили пары в медленном танце. Так тесно, что не протолкнуться.
– Стой тут. Я справлюсь, – отпустив Тихона в объятия дамы средних лет, очевидно не знавшей о его сущности, я прыгнула за живую изгородь, чтобы не сбивать с ног людей, и помчалась по газону.
С разбега прыгнула на скользкую колонну, по ней поднялась к балкону, перелезла ограждение…, чтобы увидеть зеленый дымок закрывшегося портала.
– Ушел, гад! – сказала я себе и еще кому-то, кого пока не видела, потому что не могла отвести глаз от последнего тонкого клуба зеленого тумана, висевшего над паркетным полом.
Вошедший через дверь, возможно, был соучастником преступлений. Он остановился, не собираясь уносить ноги.
Краем глаза я засекла взведенное оружие в его руке и обернулась.