Их небольшой отряд подловили прямо во время перехода из соседнего здания. Когда раздался громкий треск и засвистели иглы, молодой гоп на секунду опешил, превратившись в статую. Рядом падали бойцы их небольшой группы, а он продолжал стоять, слыша только свист смертельных игл у виска. Только вовремя прилетевшая со стороны Акбела оплеуха, сбившая с ног, спасла тогда Мэду жизнь. Другим повезло меньше. Сразу четыре мёртвых тела упали на пол, уменьшив численность их отряда почти вдвое.
Сейчас они оказались разделены на две группы, по три бойца в каждой. В крайнем левом павильоне он сам вместе с Акбелом и Ширен. А с другой — Калантар, правая рука Ширен, и ещё два бойца, лубасири, имён которых Мэд не помнил. Он вообще мало что понимал, в один день рухнув на самое дно мира, сюда, в эти нижние уровни Фулгора, гигантского города-гиганта, рядом с котором крупнейшие города Земли могли считаться лишь захолустными маленькими деревушками.
Дрожь в руках никак не желала проходить. Мэд с трудом удерживал данное ему оружие. Чтобы выполнить приказ, нужно оторваться от спасительной стены, выглянуть, направить ствол в сторону врагов и… Новая волна тошноты подкатила к горлу. Благо, Акбел не заметил. Громила несколько раз выстрелил из своего «Дуора». И, судя по довольной ухмылке, даже попал.
— Сколько их, Кал? — крикнула Ширен.
Привычную связь через имеющуюся у каждого гарнитуру глушили хорошо и надёжно. Этот факт был обнаружен сразу после открытия огня. Так что приходилось вот так перекрикиваться. Но главное — помощь было не вызвать. Разбираться с напавшими на них бандитами придётся самостоятельно.
— Полтора десятка, я думаю! — отозвался помощник.
— Многовато, — тихо прошипела красотка.
На её милом личике отражалась бешеная работа мысли. Будь Мэд не столь напуган, то наверняка бы залюбовался девушкой. В эти минуты, когда смерть стояла за плечом, она стала ещё более притягательной и соблазнительной. Но прежде, чем она смогла придумать хоть что-то, один из бойцов пришёл к выводу, что сражение — не вариант. И кинулся к мостику, по которому они перебрались в зал из соседнего здания. Шквал игл высекал искры, рикошетил от стен и пола, но боец, петляя, как бешеный заяц, оставался неуязвим. Все уставились на него, разрываемые на части двойственным чувством. С одной стороны, хотелось, чтобы труса подстрелили за предательство, с другой же — желание увидеть, как тот убежит, было не слабее. Ведь это давало и им шанс уйти живыми, не ввязываясь в заведомо проигрышный бой.
Боец добежал до пролома. Мэд видел, как его нога встала на переброшенную через дорогу плиту. И уже в следующий миг голова беглеца взорвалась, как переспелый арбуз! Тело неловко кувыркнулось, падая в бездну. Мэд сглотнул, не в силах избавиться от зрелища безголового бегуна, намертво отпечатавшееся в памяти.
— Снайпер! И как мы могли так попасться! — в сердцах выкрикнул Калантар. — Он специально пропустил нас, чтобы все попались в ловушку!
— Ага, — всё так же тихо отозвалась Ширен. — Значит, надо идти вперёд. Пробиваться с боем.
Медовые глаза остановились на дрожащем словно осиновый лист, молодом гопе. Мэд понял, что больше прятаться не выйдет. Настал его смертный час. Кажется, во время войны тоже так делали? Бросали преступников в самоубийственную атаку, чтобы выиграть время или просто заставить фашистов потратить боеприпасы? Или тогда всё было по-другому?
— Мэд, правильно? — голос Ширен звучал мягко, почти нежно. — Тебе надо просто добраться до следующей перегородки. Всего десять шагов, не больше. Как добежишь, прикроешь нас оттуда. А мы уж сразу за тобой, не переживай. Понял меня?
Мэд судорожно кивнул, глядя, как ствол автоматического игпистолета «Найло» поднимается, указывая куда-то в область паха. Молодой гоп почувствовал, как его мужское достоинство съёживается до размеров горошины, а страх ледяной глыбой замораживает всю нижнюю часть тела. Он знал, что Ширен выстрелит и убьёт его. Без всяких сомнений и жалости. Живущие в трущобах вообще не знали таких слов. Главный девиз каждого обитателя нижних уровней Фулгора был прост и максимально понятен: «Убивай или убьют тебя».
Страх, как и любая эмоция, имеет свои пределы. Когда перешагиваешь через них, он перестаёт сковывать, становится просто «фоном». Именно это и случилось с Мэдом. Угроза неминуемой смерти сломала плотину, освободила его. Замороженные мысли словно бы выдуло потоком ледяного, проясняющего ветра. Дрожь ушла из рук. Молодой гоп несколько раз глубоко вдохнул, а затем, с нелепым боевым кличем выскочил из укрытия и побежал к перегородке, паля на ходу из обоих столов. Он не видел, куда стреляет, да и неважно это было. У него не были установлены базы по обращению с игстрелами, а в прошлой жизни он оружия и вовсе в руках не держал, разве что только виртуальное. Поэтому ни о каком прицеливании, попытках попасть в кого-то речь не шла. Он думал только о том, что беспорядочный шквал игл заставит противников спрятаться, пригнуться. А за это время он пробежит эти самые десять шагов. Пробежит. Десять. Шагов.