Мальчик испуганно отпрянул: он решил, что его обнаружили.
— Брось, оставь меня, — сказал он, узнав Гаспара. — Все равно ничего не вышло. Я еще что-ни-будь придумаю в другой раз.
— Я хочу тебе помочь, — ответил Гаспар.
Их светлые волосы смешались.
Ты перебежишь со мной в ту канаву, — продолжал Гаспар, — и пойдешь, куда я тебя поведу. Люди сейчас, по-моему, у ручья. Они вот-вот придут сюда, а мы попробуем пробраться к ручью.
Сказано — сделано. Они доползли до зарослей крапивы и, прячась за кучей хвороста, выбрались на едва заметную среди колючих кустов ежевики тропинку за садами. Ведя за собой своего друга, Гаспар свернул в переулок. Не дойдя до конца, они перелезли через забор. Пробежали под навесом риги, отыскали проход между оградами — такой узкий, что едва смогли протиснуться. Теперь предстояло пересечь улицу. Она была пуста. Они кинулись со всех ног, снова юркнули в проулок и оказались наконец у нового сарая для пожарного насоса. Тут позади раздались крики. Должно быть, их все-таки заметили, когда они бежали через улицу.
— Дерево, — только и сказал Гаспар.
Оба бросились к старой груше — той самой, в которую ударила молния, когда под ней сидел Гаспар. Он подумал, что как-нибудь позже расскажет своему другу об этом. Взобравшись ему на плечи, мальчик сумел ухватиться за одну из нижних веток. Он подтянулся, затем подал руку Гаспару. Тот боялся, что ему не влезть на дерево: рана на плече разболелась, и было трудно двигать рукой. Но ему помогла глубокая трещина в старом стволе, в которую он уперся ногами.
Мальчики карабкались все выше, почти до самой верхушки дерева. Густая листва лишь чуть подрагивала, когда они переползали с одной толстой ветки на другую. Внизу уже собрались люди. Они обошли сарай и вплотную приблизились к старой груше. Один сказал: “Нет, здесь их быть не может". “Надо еще поискать у ручья", — отозвался другой. Люди ушли. На несколько минут глубокая тишина окутала все вокруг. Не было даже ветра. Сквозь листву проглядывало голубое небо.
— Нам надо остаться здесь до ночи, — сказал Гаспар. — Там теперь знают, что я с тобой. А то бы я сбегал принес тебе поесть.
— Кто тебе мешает выдать меня им? — спросил мальчик.
Гаспар ничего не ответил, только посмотрел на него. Взгляд его нового друга был все таким же ясным и решительным; глаза лучились той же чистотой, ослепившей его, подобно брызнувшему свету.
— Ты ведь не сделал ничего плохого, — просто сказал Гаспар.
— Я не сделал ничего плохого, — подтвердил мальчик.
— Почему ты убежал?
— Ты все равно не поймешь.
С улицы донесся шум мотора. Машина сделала круг и остановилась близ сарая.
— Это их машина, — прошептал мальчик.
Густые светлые волосы, падавшие ему на затылок, блестели в полумраке под сводом листвы. “Кто же он такой, в конце концов?” — недоумевал Гаспар.
Из автомобиля вышли двое. Это были г-н Драпер и Жак Обираль.
— Надо бы поставить людей для наблюдения, хотя бы просто мальчишек, на разных концах деревни, — говорил Обираль. — Вот отсюда, например, хороший обзор во все стороны.
— Я все-таки думаю, что ему удалось уйти в лес, — покачал головой г-н Драпер.
— Уйти в лес он не мог.
Услышав голос г-на Драпера, беглец побледнел; слезы брызнули из его глаз.
— Ты ненавидишь этого человека, — выдохнул Гаспар.
— Мне не за что его ненавидеть, — возразил мальчик.
Те двое ушли. Вскоре на смену им явился одетый в лохмотья мальчишка, который гнал перед собой стадо гусей.
— Это Сосфен, — объяснил Гаспар. — Ему, наверно, приказали здесь наблюдать.
Гаспар и его друг довольно удобно устроились на развилках двух соседних веток.
— Ты никогда меня не забудешь? — вдруг спросил мальчик.
Ответить Гаспар не смог — не нашел слов. Оба замолчали надолго, очень надолго. Прошел час. Или, может быть, два. Гаспар совсем потерял представление о времени. Сквозь листву он видел, что солнце стоит высоко в небе. Почему он не говорил со своим другом, и почему тот не говорил с ним? Ладонь Гаспара отчего-то была мокрой. Он взглянул на мальчика: тот смотрел на эту мокрую ладонь. Гаспар опустил глаза и увидел, что она вся в крови. Его рана открылась.
— Ничего страшного, — пробормотал Гаспар.
— Я перевяжу тебя, — сказал мальчик. — Только надо слезть с дерева.
— Нет, — замотал головой Гаспар.
Но в ту же минуту им вдруг овладела страшная слабость. Он закусил губу. Как при вспышке молнии успел еще увидеть мелькнувшие перед ним глаза друга — это было последнее, что он запомнил. В голове у него помутилось, и он скатился с дерева. Сосфен поднял крик, призывая людей, гуси, вторя ему, громко загоготали. Маленький беглец слез с дерева вслед за Гаспаром и склонился над ним. Гаспар был без сознания.