Жиндия вышла, служанки и Аш'ала последовали за ней, оставив Къернилл в одиночестве.
И действительно, бывшая Мать Къернилл из Дома Кенафин еще никогда не чувствовала себя более одиноко.
– Какой смысл у этой глупости? – потребовала Квентл.
– В самой глупости, – ответила Ивоннель. – Мы с мамой испытали момент покоя, комфорта и счастья и укрепили нашу связь. Когда мы шли сюда, чтобы поговорить с тобой и твоей дочерью, мы несли ее с собой, потому что считаем это важным. Квентл, мы пришли сюда смеясь, потому что это важно. Очень важно.
– Надеюсь, Богохульники не смеялись, когда атаковали наших врагов и отбросили их в сторону, – сказала Миринеил.
– Возможно, после этого.
– Смех, вызванный болью других, – не главное, – сказала Минолин Фей, привлекая к себе растерянные взгляды двоих.
– Почему мы совершили ересь? – спросила Ивоннель, вместо того чтобы ответить на стоявшие в их глазах вопросы.
– Чтобы освободиться от Ллос, которая разрушила надежды Мензоберранзана, – ответила Квентл.
– И что потом? Снова обретем эти надежды?
– Конечно.
– Тогда разве ты не видишь, чего не хватает?
– Почему бы тебе не просветить нас, – сухо сказала Квентл.
– Чего не хватает, так того, какими должны быть эти надежды. Мы когда-нибудь смеялись от радости, а не от превосходства над страданиями других? – спросила Ивоннель. – Было ли у тебя такое хоть когда-нибудь?
Миринеил нервно переминалась с ноги на ногу под пристальным взглядом Ивоннель.
– Когда мы играем, кроме как во время тренировочных боев? – продолжила Ивоннель. – Радуемся ли мы успехам других, если эти успехи не отражаются на нас или не дают нам какой-либо выгоды или преимущества?
– Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь, – призналась Квентл. – На нас смотрит кровавая война. Разве мы можем играть в эти игры в такой момент?
– Надеюсь, мы не всегда будем воевать. Но нам нужно начать обдумывать, как будет выглядеть Мензоберранзан, когда война будет выиграна. Как он будет звучать? Будет ли в нем смех?
– Ты не думаешь, что мы должны сперва победить?
– Нет, – искренне ответила Ивоннель. – Потому что, когда мы действительно узнаем, за что боремся, тогда мы будем бороться еще сильнее. Эти ответы и должны быть тем, за что мы боремся. Поищи в наших общих воспоминаниях, моя благословленная родня – или, возможно, проклятая.
Квентл свирепо посмотрела на это, но ничего не сказала.
– Исследуй самые ранние дни Ивоннель Вечной. Я с трудом могу их найти, как бы ни старалась. Я не могу припомнить ни одного дня истинной свободы, свободы от страха и тревоги, от серьезности. Хоть один день, когда она просто играла, или смеялась, или даже получила любящий взгляд от кого угодно, который она возвращала с такой же радостью. Что мы потеряли и что приобрели в нашем состоянии постоянного притаившегося страха и жажды власти?
Квентл не ответила, только слегка кивнула головой.
– Кто будет править, когда Мать Жиндия будет свергнута? – спросила Ивоннель.
– Ты или я? – спросила, казалось, застигнутая врасплох Квентл.
– Верховная Мать! – настаивала Миринеил.
– Почему? – быстро спросила Минолин Фей, ясно выразив свой скептицизм как в тоне, так и в выражении лица.
Ивоннель пристально смотрела на Квентл, которая выглядела так, будто ей дали пощечину, но, к счастью, только на мгновение.
– Ты говоришь, как узурпатор, – настаивала Миринеил. Ее поза становилась агрессивной.
– Нет, – поправила ее мать, протягивая руку, чтобы удержать дочь. – Нет, Миринеил, они правы. Они задают важные вопросы.
– Я не могу вспомнить достаточно ранних дней, чтобы определить устройство общества, – призналась Ивоннель.
– Боюсь, я обнаружу ту же пелену, – согласилась Квентл. – Это было так давно. Другая эпоха, в которой наши предки были в совсем другом положении.
– Я немного знаю об обществах на Поверхности, – сказала Ивоннель. – Король Бренор и дворфы идут своим путем, лорды Глубоководья, немного другим. И власть Джарлакса над Лусканом – тоже другая. Структура Мензоберранзана же определяется силой и угрозой, а также указами Ллос, которые выражают ее самые могущественные Верховные Матери. Когда Паучья Королева уйдет, действительно ли мы будем свободны, если прежние факторы останутся основой власти?
– Дом Бэнр останется самым сильным домом, – настаивала Миринеил.
– Тогда только Дом Бэнр сможет произвести необходимые нам изменения, – мрачно признала Квентл.
– Я советую тебе найти свое сердце, – сказала ей Ивоннель. – Найди свою причину для... для всего этого. – Она направила взгляд Квентл на Миринеил. – Найди свою дочь, Квентл. И найди ее своей дочерью.