– Насколько я понимаю, это не лед, – сказала она.
Она взяла предложенный конец длинного бинта и обернула его под вонзенным оружием, затем под головой, плечом и на спине, где Доуэлл туго завязал его. Затем к ним подошли другие Гарпеллы, один из которых снял с себя большой плащ и расстелил его на земле в качестве носилок.
Группа бережно переложила на него дроу и подняла, затем начала восхождение к Особняку Плюща.
– Нам не следовало так скоро отпускать Киппера, – посетовала Пенелопа, потому что у него всегда имелось наготове заклинание малой телепортации, и они могли бы провести бедную женщину через дверь измерения, а не подпрыгивать и шататься с ней вверх по склону.
Почти как если бы Пенелопа позвала его, дверной проем появился в воздухе прямо рядом с группой. Киппер высунул голову в проем.
– Идемте, быстро, – сказал он им, а затем исчез.
Оказавшись в Особняке Плюща на другом конце волшебного туннеля, он снова обратился к ним.
– Я отправляюсь в Гаунтлрим!
– Я извлекла его, но не знаю, осталось ли еще, – объявила жрица Копетта из Гаунтлгрима, выходя из комнаты, в которой разместили раненую дроу.
Копетта передала Пенелопе копье, разделенное на две части.
– Пришлось сломать древко – нелегкая задача ˗ чтобы иметь возможность отогнуть мерзкие шипы и вытащить эту чертову штуку, не разорвав бедняжке плечо в клочья. А теперь, простите бедную усталую особу, я потратила все заклинания и нуждаюсь в хорошем долгом сне. Жрица-дроу Даб'ней помогает ей своей магией, и, конечно, из Гаунтлгрима прибудут новые жрецы, но не уверена, что они нам понадобятся.
– Значит, с нашей гостьей все будет в порядке? – спросил Доуэлл.
Копетта пожала плечами.
– Она, кажется, приходила в себя. Но ненадолго, и насколько я могу верить собственным глазам она нас не слышала и не видела. Она снова заснула. Я вышла к вам, и оставила Даб'ней заканчивать исцеляющие заклинания. Хорошенько выспавшись ночью, она придет в себя.
– Теперь нам нужно выяснить, что она из себя представляет, – заметила Пенелопа. – И что случилось с Кэтти-бри и нашими друзьями.
– Какое она имеет отношение к принцессе Кэтти-бри? – спросила Копетта. – Ты думаешь, что эта девушка – одна из любовниц Джарлакса? Ты думаешь, что она отправилась на север с отрядом Джарлакса?
Пенелопа покачала головой.
– Может быть, и не имеет никакого отношения, – ответила она. – А может быть, имеет.
Мир вокруг нее начал светлеть, как восход солнца в «Зеленом зачатии».
Но нет, этого не может быть.
Свет шел изнутри, поняла Аззудонна. Ее глаза, чувства, разум, пробуждались от глубокой тьмы. Она попыталась вспомнить, что произошло.
Где она была?
Она вспомнила, как бежала вниз с холма. Потом яркая вспышка, потом... это.
Была ли она поражена мощным магическим заклинанием?
У нее болело лицо. И плечо. Она попыталась пошевелиться, чтобы изменить угол наклона руки, и только тогда поняла, что не может поднять руки – или, по крайней мере, запястье.
Меня связали?
Она сфокусировала зрение. Она находилась в комнате, полной странной мебели и стиля. Даже ее кровать и постельные принадлежности были ей чуждыми, состава ткани она не знала.
В комнате вообще не было окон – зачем кому-то строить спальню без окон?
Эта мысль еще яснее напомнила ей о том, как она оказалась в этом месте. Она подумала об окне, которое разбила, и о балконе за ним. Дом на холме.
Она лежала на спине. Ее обложили подушками и одели в простую светлую рубаху вместо великолепного наряда из тюленьей шкуры, шелка и слизи карга. Она изогнула шею, чтобы убедиться, насколько крепко запястья привязаны к каркасу кровати, и только тогда поняла, что лодыжки тоже связаны. Она покрутила и потянула, но безрезультатно.
Чей-то голос заставил ее вздрогнуть. Она повернула голову в сторону, и увидела женщину, женщину-дроу с короткими серебристо-белыми волосами. Ее сияющие красные глаза и пухлые красные губы резко выделялись на фоне темно-серой кожи, на изящных высоких и угловатых скулах едва виднелся легкий розовый румянец.
Она снова заговорила успокаивающим тоном, но Аззудонна не поняла ни слова. Она покачала головой, но женщина просто повторила слова на неизвестном языке.
– Я не понимаю, – заявила Аззудонна.
Женщина выглядела растерянной. Она сделала паузу и сморщила лицо.
– Ты не говоришь на Общем языке поверхностных рас? – женщина спросила ее на языке дроу – не совсем таком же, как язык эвендроу, но, вполне понятном, особенно с учетом того, что Аззудонна уже слышала его от Джарлакса и Закнафейна.