– Ты с ума сошёл!– тоже перешла на «ты» цыганка,– Мы знакомы всего пару дней!
– Я боюсь, что ты исчезнешь…Я должен просить твоей руки у твоей сестры? Где она?
– Я не пойду за тебя замуж!
– Почему? Потому, что я не цыган, а француз?
– Ты же меня совсем не знаешь.
– Узнаю.
Слёзы застлали великолепные глаза Чаргин.
– Ты плачешь от счастья?– самонадеянно спросил Леон.
– Я не могу выйти за тебя замуж.
– Почему? Обещала себя Марко Фажону? Он не посмеет перечить мне!
– Не могу и всё!
– Я не верю твоим слезам! Переживать могут только те женщины, у которых есть сердце!
Девушка зарыдала и убежала.
Толпа ревела, подначивая тореро.
Леон сидел угрюмый и злой.
У церкви Святого Трофима тоже выбирали королеву. Кто-то схватил Чаргин за руку и вывел к другим претенденткам.
Священник спросил её имя. Она тихо ответила.
– Это Чаргин!– сообщил святой человек толпе.
Началось голосование. За каждую кандидатку кричала толпа.
– Чаргин!!!– разнеслось по округе, и Керюэль-младший вздрогнул, побежал на крик.
Бард-младшая хлопала глазами, не понимая, как это незнакомые люди выбрали её самой красивой.
– Танцуй, королева!– требовал народ.
Забил барабан, заиграла скрипка, и цыганка в танце обежала возле толпы, закрутила резко руками у себя над головой. Затем она красиво разводила руками и подкидывала ноги так, что огненная юбка колыхалась. Жители Арля и близлежащих селений аплодировали красавице. На её лице появилась улыбка. А когда её стали закидывать цветами, она даже рассмеялась.
– И чья это королева?!– вопрошал священник.
– Моя!– громогласно объявил Леон.
Он взял её за руку и увёл из круга импровизированной сцены.
Чаргин опустила глаза, боясь смотреть в глаза мужчины.
– Теперь все мужчины хотят тебя. Тебе небезопасно идти одной. Можно мне проводить тебя? Или ты боишься молвы на мой счёт?
– Прогулка может быть опасной для тебя.
– Зарежешь, если пристану?
– Боюсь, что зарежут парни из табора. Ты – чужак.
– Я не боюсь.
Баваль зашла в парфюмерный магазин братьев Бурнёф. На ней была отнюдь не праздничная одежда серого цвета. Украшением был бардовый платок с алыми розами на бедре.
За прилавком стояли Лоран с женой Эжени, одетая в платье из Парижа. Возле них шмыгала дочь Сапфира, игравшая бутылёчками. У мужчины были большие синие глаза, русые волосы. Женщина тоже была русая с голубыми глазами. А девочка имела карие глаза и белые волосы.
Хорошенькая жена парфюмера сморщила нос и зашептала мужу:
– Может, эта цыганка обворовала Виолетту?
Лоран скосил глаза на жену, шептал в ответ:
– Обидится, если не впустить, вдруг окна побьёт…Да и выручка нам лишней не будет.
Эжени специально погромче говорила Лорану:
– Вшей после таких бродяжек замучишься выводить, не пускай эту проходимку.
– Цыганка считает себя полноценным человеком, как, впрочем, и я. Пусть берёт товар.
Жена хмыкнула, взяла за руку дочь и покинула магазин.
Проходя мимо Баваль, она буркнула:
– Ходят тут…пылят.
Цыганка разглядывала продукцию парфюмера.
Размышляла вслух:
– Парфюм…Кто знает: как все эти вещества влияют на кожу, на весь организм в целом?
– Но это же вытяжки из цветов, мха и трав!
– Вот именно! Мох. Как отнесётся кожа к тому, что постоянно соприкасается с экстрактом из мха?
– Я могу дать вам эфирные масла, там только один компонент. Какие Вы любите запахи?
– О, это известие утешает!– произнесла Баваль и вдруг рассмеялась красиво и открыто.
– Я околдован Вашим смехом.
Лоран поставил перед ней маленькие ёмкости с эфирными маслами. Девушка красиво принюхивалась к содержимому.
–Вы замужем?– интересовался парфюмер.
– Мой муж от счастья умер, что на мне женился,– поведала Баваль, -Я возьму два вот этих аромата, а для сестры дайте духи с запахом лаванды.
Лоран взял деньги, но всё же спросил:
– А хочешь всё это бесплатно?
– Переспать с тобой? Да запросто! Чтоб только навредить твоей мегере.
Парфюмер закрыл магазин и увлёк цыганку в лабораторию, где кроме столов с разными ингредиентами, стоял ещё и небольшой диванчик.
Чаргин и Леон шли поодаль по улицам Арля. Серые, белые и коричневые здания с тёмно-красной черепицей сменяли друг друга. Были узенькие улочки и широкие. У многих домов у дверей стояли вазоны с цветами, на подоконниках и стенах висели горшки с цветами. А на одной улице три балкона соединялись одной волной длинных петуний.