– Сколько заплатите?– узнавала Баваль.
Когда Баваль и Чаргин вышли от Фажонов, дальше вдоль дороги пошли поля с маком и ромашками. Разноцветные поля выглядели, как кущи рая. Запах полевых цветов дурманил, навевал мечты.
Чаргин надела фиолетовую юбку и белую кофту с сиреневыми цветами. Её сестра, как обычно, надела тёмное, невзрачное одеяние. Фажон выдал им из кожи коричневые сумки на лямке, смотреть содержимое не велел. Сёстры Бард оставили свою поклажу в виде рюкзачков в его доме.
Девушки не заметили, что за ними незаметно поодаль шли два соглядатая-цыгана.
Младшая из сестёр открыла сумку и сунула сверху маленький мешочек из зелёного бархата с косметикой.
В парфюмерном магазине стоял удушливый аромат смеси разных духов и одеколонов. В воздухе смешались амбра, мускус, цитрус, мох, древесные ноты и Бог весть ещё какие запахи.
За столом показов образцов стоит смуглая женщина в салатном платье с большим ожерельем и огромными серьгами, украшения выполнены из серебра.
В магазин вошёл один из двух хозяев – Венсан Бурнёф. За руку он вёл дочь Ренберу в шикарном платье. Модель платья хоть и считалась устаревшей, с приталенным вариантом, но выглядело на девятилетнем ребёнке превосходно. Девочка стала похожа на члена королевской фамилии, хоть и выглядела, как цыганочка.
Продавщица недовольно процедила:
– Опять ты купил дочери такое дорогое платье! Ты совсем её избаловал!
Венсан убрал с лица модные «уши спаниеля» и заправил эти свисающие чёрные волосы в «хвост» резинкой.
Он возражал жене:
– Дочь у меня одна. Хочу и балую!
– А вот твой брат более экономичен.
– Пусть делает, что хочет.
Женщина сделала ехидное лицо и выдала:
– Хотя…он, наверное, подозревает, что Сапфира не его дочь.
– Не выдумывай, Виолетта. И не говори гадостей при ребёнке.
– Но разве ты не видишь, как Сапфира отличается от матери и от Лорана. И ты допустишь, чтобы бизнес после поделили между нашей Ренберой и этой…непонятно кем?
– Лоран называет её своей дочерью.
– Называет, потому, что не знает правды.
– Правду надо ещё найти.
Наружная дверь открылась и в магазин вошла Чаргин.
Виолетта затараторила:
– Проходите, красавица. У нас есть духи с амброй. Невероятная заслуга кашалотов в этой ценной продукции.
– Вайолка!– вскричала пришедшая.
Продавщица вздрогнула, возражала:
– Девушка, Вы меня с кем-то спутали. Я – Виолетта.
– Виолетта?– рассмеялась красавица,– Как тебе подходит это имя! Трёхцветная фиалка – эмблема смерти, цветок, который не принято дарить во Франции! Но знай, этот же цветок считается символом Святой Троицы, всевидящим оком Бога, и Провидение вернёт тебе то зло, которое ты причинила малолетним сёстрам, брошенными тобою в подземелье!
Чаргин выскочила из магазина, совсем забыв о том, что следовало отдать сумку хозяину заведения.
Венсан сверлил взглядом жену, переспросил:
– Та красивая цыганка действительно твоя сестра?
– Да!– зло выкрикнула Вайолка.
– И ты её бросила маленькую?
– Да! Её, младшую, и Баваль, среднюю сестру! В катакомбах, наполненных скелетами!
Ренбера заплакала.
Муж процедил:
– Какая же ты дрянь! Теперь понятно, почему ты не хочешь ещё детей. Ты не способна на любовь. Ты свою дочь, и ту с трудом любишь!
Жена отбивалась:
– Ты преувеличиваешь. Я встретила тебя в то время…разве ты стал бы встречаться с цыганкой, у которой к тому же целый выводок сестёр?
– Стал бы. Я же тогда любил тебя. Но с годами это чувство ушло…Живу с тобой ради дочери…И запомни: благовоспитанные люди не выпячивают напоказ такое количество побрякушек. К тому же, ты знаешь, что ещё полно бандитов, ждущих момент похитить и обворовать богачек.
Леон Керюэль, стоящий на тротуаре в штатской одежде во фраке «аби» с двойной застёжкой, в шёлковых кюлотах с бриджами, увидел, выбегающую из парфюмерного магазина девушку, прекрасную, как видение из рая. Красавица прикрыла глаза пышным рукавом и всхлипнула.
К ней подошёл кривой цыган Пали, что-то резко говорил.
Леон подошёл ближе, спрятавшись за широкое дерево.
Чаргин, дождавшись конца гневной тирады, отвечала:
– Тебя послали меня охранять? Так иди и сам отдавай товар парфюмеру.
Леон выскочил и схватил девушку за руку с вопросом:
– Что за товар?
– Я ничего не знаю,– буркнула красавица.
Жандарм обратился к цыгану, который отступил на пару шагов: