– Мы будем его ценить, Аника, – слова вырвались сами собой, утонув в предрассветной темноте.
Глава 4.
На полпути к деревне, когда холм уже остался позади, Ивара догнали Даг и Муса. Они запыхались и озирались по сторонам, будто за ними кто-то гнался.
– Ивар! – окликнул друга Даг.
– Чего вам? Вы где пропадали вообще? Утро на носу, вон, тучи опять сгущаются, – буркнул Ивар.
– Я очнулся у самого леса, на сухой траве лежал, а Муса, – Даг кивнул в сторону черноволосого, – на заднем дворе крайнего дома в деревне. Не помним, как так вышло. Вроде хоровод водили, потом меня какая-то девчонка потащила за собой, а дальше – тьма. Ты сам-то где был?
– Там же… У костров. С Аникой, – нехотя отозвался Ивар.
– Да ладно?! – Муса забежал вперед и остановился перед другом. – И что вы делали?
– Говорили. Чтобы найти жемчужину, мне придется умереть. Вот что, – одним махом выдал Ивар. – Мать должна оплакивать меня и забыть имя перед плаванием, иначе ничего не выйдет. Ясно?!
– Беда… – протянул Даг.
– Молчи пока что. Никому ни слова, слышишь? – Муса уцепился за Ивара и зашагал с ним рядом. – Занимайся своим делом, учись, в плавания ходи, денег копи, команду подбирай. Матери потом скажешь. Если она сейчас узнает, то не переживет!
– Знаю. Ты не думаешь, Муса, – Ивар остановился и заглянул другу в глаза, – что я ужасный сын? По своей собственной воле и прихоти лишаю мать единственной опоры и надежды.
– Да, всё так. Не буду тебя переубеждать. И не надейся, что мать тебя поймет. Решение твоё примет, потому что не сможет иначе, но не поймет и не простит, Ивар. А знаешь, что это значит? – Муса схватил друга за плечи и встряхнул. – Ты должен достать эту чертову жемчужину. Понял?
– Ты же говорил, что это сказки, – пролепетал Даг, стоявший чуть в стороне, опасливо косясь на товарищей.
– Говорил! Но ты и сам видел, что происходило с Иваром. Я верю своим глазам. И своему другу.
– Спасибо, Муса, – Ивар опустил голову в знак благодарности. Муса отпустил его, и в суровом холодном молчании они вернулись в деревню.
Главная площадь встретила их потухшим костром и запахом жареной рыбы, начал накрапывать мелкий дождь. Ни в одном окне не горел свет, жители попрощались с самым долгим днём в году и успокоились. Ничего, кроме завтрашнего дня не занимало их мысли и сны. Друзья разошлись на пересечении двух улиц и вернулись в свои дома. Даг был нескончаемо рад возможности забыться сном, Муса тревожился за друга больше, чем мог предположить, а Ивар старался убедить себя в том, что не ошибся. Все годы после гибели отца он бредил идеей далекого плаванья, он желал состязаться с Океаном в силе и стойкости и не допускал мысли о том, что может проиграть. Нынешняя же ночь показала, насколько он слаб, насколько юный Ивар не готов к битве всей его жизни. Счастье для всех, а не для себя. И цена – жизнь простого моряка.
Холодные каменные стены дома приняли Ивара как родного, впрочем, так всегда и было. Он настолько привык к отрешенности этих серых стен, что не замечал её. Но не сегодня. В эту ночь всё вокруг показалось ему незнакомым, совершенно новым и от того – угрюмым. Теперь свой дом он видел лишь временным пристанищем, перевалочным пунктом между детством и тем днём, когда всё изменится. Ивар тихо прошёл в комнату и забрался под стеганое одеяло. Его трясло, как при горячке. Шум моря, который проникал в дом даже сквозь плотно закрытые окна, звучал угрожающе и судьбоносно. Сколько сил нужно накопить, чтобы иметь смелость вступить в схватку с самим Океаном?
Глава 5.
Каждое новое утро на протяжении всех последующих пяти лет Ивар проводил практически одинаково: поднимался непременно с восходом, уделял время физическим упражнениям, плотно завтракал и до самой ночи усердно трудился. Установленный режим не менялся даже если Ивар находился на корабле. Он четко следовал своему плану – учился, подмечал каждую мелочь, а поэтому очень быстро стал помощником капитана.
Любая буря была ему в радость – Ивар старался запомнить поведение Океана, силу волн и их воздействие на корабль, действия капитана и работу команды. Он знал, что поиски жемчужины в разы сложнее и опаснее, чем рыболовный промысел и стремился стать лучшим капитаном. Пожалуй, за эти пять лет Ивар так привык к морю, что на суше чувствовал себя неуютно и тревожно, его пугали устойчивые конструкции, отсутствие ветра и шум в кронах редких деревьев, а уж к лесу он и вовсе старался не ходить, да и общества людей избегал.