– И это лишь на коротком пробеге, – объясняет Вырва вполне, как это видится Максин, с энтузиазмом. – Еще десять-двенадцать лет, светит колледж, знаешь, сколько они будут стоить у коллекционеров?
– Много? – угадывает Максин.
– Неисчислимо.
Зигги в этом не убежден.
– Разве что один-два особых выпуска, – отмечает он, – у Бобовых Бэбиков нет упаковок, а это коллекционерам важно, и кроме того, это значит, что 99-с-лишним процентов их свободно расползлось по окружающей среде, их топчут, жуют и пускают на них слюни, много под батареями, их жрут мыши, через десять лет ни одного не останется в коллекционном состоянии, если только миссис Макэлмо не хранит их в архивационном пластике где-нибудь рядом с комнатой Фионы. Типа в темноте и с контролем температуры было бы что надо. Но ей это ни за что в голову не придет, потому что слишком уж осмысленно.
– Ты утверждаешь…
– Она чокнутая, мам.
5
Как полностью оплаченный член местного отделения «Ент-С-Принципами», Максин прилежно приглядывалась к «хэшеварзам» и довольно скоро поймала себя на том, что не понимает, во что впутался Редж и, хуже того, во что несподручно втягивает ее. Первым из кустов выскакивала, помахивая, так сказать, хером, аномалия закона Бенфорда в части некоторых расходов.
Хотя закон Бенфорда в том или ином виде существует уже столетие и больше, в литературе как инструмент ревизора по борьбе с мошенничеством он только-только начал появляться. Суть здесь в том, что кому-нибудь хочется подшаманить список цифр, но, чтобы рандомизировать его, считают они, большого ума не надо. Они допускают, что первые цифры, от 1 до 9, будут распределены равномерно, поэтому каждая будет встречаться в 11 % случаев. Одиннадцати с мелочью. Фактически же для большинства списков цифр распределение первых – не линейно, а логарифмически. Поэтому где-то в 30 % случаев первой цифрой действительно выпадает 1, затем в 17,5 % это будет 2, тип-того, спадая по кривой до лишь 4,6 %, когда дойдешь до 9.
Поэтому, когда Максин шерстит эти выплаченные суммы по «хэшеварзам», подсчитывая, насколько часто появляется каждая первая цифра, знаете что. И близко не лежит к кривой Бенфорда. Что в бизнесе обозначается как Туфта на Растительных Жирах.
Довольно скоро, забурившись поглубже, Максин начинает опознавать и другие подсказки. Последовательные номера счетов-фактур. Не сходящиеся контрольные суммы. Номера кредитных карт не проходят проверки алгоритмом Луна. Становится до смятения ясно, что кто-то вынимает из «хэшеварзов» деньги и снова звездячит их повсюду разным таинственным подрядчикам, причем некоторые там почти наверняка призраки, а итог, по грубым прикидкам, может доходить до конца шестизначных, даже начала семизначных цифр.
Самый последний из таких проблематичных получателей – некая мелкая контора в городе, что называет себя «эунтуихсг. ком», акроним «Эй, У Нас Тут Уматная И Хиповая Сетевая Графика». Да неужели? Что-то сомнительно. «Хэшеварзы» отправляют им регулярные платежи, неизменно в течение недели по получении каждого почти несомненно липового инвойса, и вдруг маленькая эта компания ни с того ни с сего всплывает вверх брюхом, а все эти охуенно огромные платежи по-прежнему идут на действующий счет, который кто-то в «хэшеварзах», само собой, предпринимает меры скрыть.
Она терпеть не может, когда паранойя типа Реджевой выплескивается в реал. Хотя, вероятно, поглядеть все же стоит.
Максин приближается к указанному адресу с другой стороны улицы, и, как только замечает искомый дом, ее сердце, если и не уходит совсем уж в пятки, по меньшей мере ощутимо сжимается в одноместную подводную лодку, потребную для рейдов по зловещей и запутанной канализации алчности, что залегает под любыми сделками по недвижимости в этом городе. Штука в том, что это такое славное здание, терракотовая облицовка фасада, не столь вычурная, как та, какой отделали бы коммерческую недвижимость столетие назад, когда строили этот дом, но опрятная и до странности радушная, словно архитекторы и впрямь заботились о людях, что будут ежедневно здесь работать. Но слишком уж оно приятное, подсадная утка какая-то, так и просится, чтобы когда-нибудь вскоре его снесли, а детали исторического декора переработали в украшения для какого-нибудь япповского лофта с завышенной ценой.
Указатель в вестибюле показывает «эунтуихсг. ком» на пятом этаже. Максин знает таких ревизоров старой школы, кто признается, что на этом вот рубеже поворачивал назад, вполне удовлетворившись, – чтоб потом жалеть. Другие советовали ей дожимать, невзирая ни на что, пока не встанешь посреди призрачного пространства и не попытаешься вызвать из ореола смастеренной тишины дух поставщика.