Они пересекли занесенный мусором и обломками бульвар, свернули на соседнюю улицу и вышли к небольшой площади с установленными по периметру киосками. Святой огляделся по сторонам и указал пальцем вдаль:
— Вон, гляди, видишь?
В нескольких километрах высилось то, что осталось от башни, которая развалилась на глазах Кирсана во время его прошлого посещения этого места, а чуть ближе стоял гораздо меньший небоскреб, этажей на пятьдесят. И над ним в вышине действительно было светлое пятно среди туч.
— Я немного заплутал, — подытожил Игнат, — зато сориентировались. Час-полтора — и мы на месте, потом еще пара часиков — и мы на крыше. Хотя ты быстрее управишься, а я по ступенькам ходок не особый. Меня только беспокоит… а где Тени-то?
Ладынцев, шагая следом, негромко хмыкнул:
— Ты расстроен, что мы с ними не встретились?
— Не то чтоб расстроен… Но человеку свойственно бояться того, чего он не понимает. Мы уже знаем, что тут снова появились Тени, а они под конец жизни города если появляются, то уже не уходят. Но через город шли пленники — не наткнулись. И мы вот не встретили. То есть, теоретически, это возможно, Тени тут кишмя не кишат, но… Они сами на нас рады поохотиться, уж не знаю почему, но факт. Хоть бы парочку повстречали… Ну и Наблюдатель, он что тут забыл? Город еще немного рановато списывать с баланса, мне так кажется.
— Я вот думаю, что и зомби тут не пруд пруди, — заметил Кирсан.
— Я ж говорил, сунуться в город, куда вернулись Тени, дураков нету, помимо нас с тобой да пленников, которые просто не в курсах были, что Тени снова тут. Нет людей — нет и мертвяков. Твои все позади, или почти все. Мои где-то тут мешках ворочаются. Вот и все.
В этот момент откуда-то сбоку донесся громкий, надсадный кашель. Как назло, ветер утих, и тишину города не нарушал даже заунывный концерт сквозняка в глазницах пустых окон. Кашляющий, видимо, совсем недалеко, и если Кирсан слышал его, то и тот, вполне вероятно, слышал голоса его и Святого.
Игнат сразу же скользнул к развалюхе, когда-то бывшей спортивным родстером, и присел рядом. Кирсан повторил его маневр, подумав, что прижаться к стене было бы тактически грамотнее.
Кашель раздался ближе, разведчику почудился сдавленный стон.
— Он идет на наши голоса, — прошептал Игнат, — давай туда!
Пригнувшись, они перебежали на другую сторону дороги и спрятались за углом перпендикулярной улочки. Кашель раздался еще ближе, затем из тумана, хромая, выплыл высокий, ссутулившийся силуэт с чем-то длинным наперевес, и Кирсан явственно различил тихий, но очень характерный бряцающий звук.
— Эй, приятель, ты к нам зачем идешь? — миролюбиво окликнул его Игнат, — если вдруг за помощью — пушку-то брось, а?
В ответ раздался горловой булькающий рев, враз перекрытый злобным стуком пулемета. Пули с визгом впились в стену, брызнули осколки известки и кирпича.
— Вот тварь, — зло сплюнул Святой, доставая револьвер.
Ладынцев передвинул свой дробовик за спину: против пулеметчика дробовики сами по себе не лучший выбор, а они к тому же взяли только 'огневые' патроны, или, как назвал их Мартин, 'дыхание дракона'. Для людей, впрочем, у него припасены вальтер и кольт, пальцы смыкаются на ухватистых, удобных рукоятках.
Длинная очередь влетела в переулок, выклевывая ямки на стене дома напротив. Лоб в лоб с пулеметчиком встречаться — вариант не очень, потому Ладынцев махнул рукой, указывая Святому на дверь подъезда. Они оба юркнули туда, и Кирсан еще успел отметить про себя, что Тени — строители не то чтоб очень внимательные. Хрущевка подъездами на улицу — как-то неправильно.
Он выглянул и зацелил угол из обоих пистолетов. Более мощный кольт сорок пятого калибра в правой, вальтер послабее в левой для страховки. Так-то его стрелять по-македонски не учили, навык ушел в прошлое при появлении компактных пистолетов-пулеметов, но в мире, где очередь из 'вала' в упор не убивает наповал, осторожность не помешает, а попасть в мишень, которая появится в наперед зацеленном месте — забава.