– Пытаюсь объяснить, что желудок должен после двадцати двух часов отдыхать, а не переваривать макароны, да еще с жирной подливкой, – признался Григорий. – Прими душ, ложись в кровать, почитай, посмотри кино, но не бросайся к холодильнику. Это неправильно. Если бы мы жили вместе, я мог бы перевоспитать Свету. Но в нашей ситуации это трудно. Простите, мне бы хотелось увидеть Светлану.
– Она в реанимации, – объяснила Галина.
– Понятно, – протянул Туркин, – если не ошибаюсь, у вас заведует этим отделением доктор наук Оконин Юрий Ганович.
– Именно так, – подтвердила Полкина.
Григорий сказал:
– Сейчас позвоню ему, я знаю профессора, – и вышел.
– Зачем жениться и жить врозь, – пробормотала Галина, – семью создают, чтобы жить вместе. Григорий и Света взрослые люди, работают, материально от родителей не зависят. Да, все в нашем кругу знают, что Валерий Юдин на дух не переносит Андрея Васильевича, постоянно про него гадости говорит. Калинин же ни разу не ответил на его хамство. Но ведь Света и Туркин могут спокойно сказать отцам: «Ваши отношения нас не касаются». А они живут врозь, скрывают свой брак. Почему?
– У меня ответа на твой вопрос нет, – буркнул Степан. – Мы ушли!
– Вероятно, емкость с пастой осталась в холодильнике, – заметил муж, когда мы оказались на парковке, – поехали к Андрею. Возьмем макароны, моя лаборатория сделает анализ, посмотрим, что там.
– У нас нет ключей, – вздохнула я.
– Это не проблема, – усмехнулся муж.
– Не стоит пользоваться электронной отмычкой, – возразила я, – Минни это совершенно точно не придется по вкусу.
Степан взял меня под руку.
– Еще больше ей не понравится, если члены семьи умрут, потому что не установлено точно, что с ними произошло. Вроде отравление, но чем? Если мы выясним причину, по которой все лишились сознания, тогда, вероятно, появится правильный план лечения. Да, Лена будет не в восторге, узнав, что мы без спроса влезли в ее апартаменты. Но когда речь идет о жизни и смерти, можно забыть о хорошем воспитании.
– Едем к Калининым, – согласилась я.
– Быстрее пешком, – сказал муж, – дом на соседней улице.
Мы быстро дошли до дома Калининых. Степан открыл дверь, и я услышала, как мужской голос громко и фальшиво исполняет арию тореадора.
– Эй, кто тут? – закричал Дмитриев.
Стало тихо, потом в холл вышел Кирилл.
– Добрый день, – поздоровался он. – Я дверь не захлопнул?
– Да, – соврала я, мне очень не хотелось рассказывать про отмычку. – Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, прекрасно, – ответил брат Андрея, – я пришел к Лене, обещал ей объяснить, как в интернет-магазинах покупки делать, ей сегодня на работу не надо, а дома никого нет. Очень удивился. Андрей и Света понятно где. Никита куда-то с классом уехал. А куда делась хозяйка? И Катерина?
– Вы вчера ужинали у Калининых? – задал свой вопрос Степан.
– Да, – подтвердил Кирилл, – у нас традиция собираться по вечерам. Порой компания бывает маленькой: Лена и кто-то один. Но вчера все сидели за столом.
Я сняла ботинки.
– Помните, что ели?
Брат Андрея безо всякого волнения сообщил:
– Макароны с морепродуктами в соусе. Екатерина называла это блюдо паэлья по-московски.
Аккуратная Минни завела для близких друзей тапки, я нашла свои и как ни в чем не бывало осведомилась:
– Вам блюдо понравилось?
Кирилл развел руками:
– У меня жуткая аллергия на все, что плавает, ныряет, ползает в море и на пляже. Давным-давно в детстве мама купила севрюгу в томате, я ее съел с удовольствием, и у меня случился отек Квинке. Еле успели до больницы довезти. С тех пор я даже не смотрю на рыб и их приятелей.
– Калинины знают о вашей аллергии? – полюбопытствовал Степан.
– Андрей в курсе, – кивнул старший брат Калинина, – Лена тоже, и Света, и даже Никита.
– Удивительно, что Катя приготовила блюдо, которое один член семьи не мог попробовать, – удивилась я, – вы остались голодным.
Кирилл сел за стол.
– Жена брата очень деликатна. Она мне позвонила незадолго до ужина, попросила спуститься, предупредила: «У меня есть новость, которая тебя поразит. А еще на ужин будет рыба. А для аллергиков – куриная котлета или сырники». Я выбрал творожники.
– Какое известие было у Минни? – спросила я. – Мне она ничего удивительного не сообщала.
– Андрею удалось пригласить в свою клинику профессора Вольпина, – стал рассказывать Кирилл, – Виктор Сергеевич уехал из России в семидесятых годах. Тогда он был обычным выпускником медвуза, а сейчас считается хирургом-гением. Отказывался появляться в Москве, помнил, как его друзья чморили перед тем, как Виктор по еврейской линии из СССР уехал. Как только Андрей Вольпина уговорил?