— Не надо, — жалобно мявкнула Надя. — Не убивайте. Алёша, не бей.
Командор не шевелился. Алёша смотрел прямо в его жёлтые глаза.
— Добей его, — сказал Герман.
Командор открыл пасть, грозя частоколом зубов, как гвоздей, неровных и тёмных, бесшумно скалясь. Алёша ударил — как молот станка, ребром по костлявой шее.
Там треснуло. Надя судорожно втянула воздух. Алёша отпустил добычу и поднялся.
— Поправится, — сказал он.
Тело Командора осталось на земле в обломках мотоцикла, как поломанная кукла. Манекен для краш-тестов.
— К чертям, — и Герман шагнул к нему, чтоб сделать контрольный выстрел. Надя прыгнула и вцепилась ему в руку. Герман опустил оружие, осторожно отцепил от себя подзащитную, включил предохранитель, на всякий случай ещё нажал спуск. Выстрела не вышло, и он спокойно направил дуло в лоб девушки.
— Больше так никогда не делай, — сказал он.
Надя глядела прямо перед собой, Герману в грудь, упрямо молча.
От стены раздалось хрипящее шипение, будто негодный насос качал воздух.
Командор открыл глаза и, глядя на Алёшу, сказал совершенно будничным тоном, словно и не Алёша десять секунд назад сломал ему шею:
— Тебе придётся её охранять, пока я не поправлюсь. Анну, она живёт в этом доме.
— Ты не поправишься, — бросил Герман. — Тебя казнят.
— Тогда навсегда. Или пока террористы живы — организация ПКП, Последний крестовый поход. До последнего человека.
— Ну нет, — заявила Надя. — Алёша её охранять не будет, я не хочу. Он мой друг, а не ваш ресурс. Пускай ФСБ — …
Алёша приподнял руку — обожди — и сел на корточки рядом с Унгерном. Он рассматривал поверженного врага, как диковинную какую-то вещь. Злое чудо.
— Окей. Я попрошу отца, чтоб ей дали охрану.
— Хорошую. Вроде тебя, — скрипнул Унгерн. Алёша кивнул, ткнул пальцем в лужицу чего-то тёмного у лежащего тела, жидкого, маслянистого, словно нефть, и поднёс к глазам. Потёр, понюхал. Потом так же поднял и рассмотрел выбитый из груди Командора крохотный льдистый осколок.
— Зря Вы на меня напали, — Надя попыталась было подойти к ним. Герман остановил её. — Видите, ничего не вышло. Могли бы раньше спросить.
Командор дёрнул головой, пытаясь повернуться к ведьме. Не смог и просто скосил на неё тусклый жёлтый взгляд.
— Вы отказываете людям в столь же необходимом, как вода и воздух. И думаете не платить по счетам?
Какие счета, какая вода, Боже мой, думал Герман, они все сошли с ума в этом заговоре идиотов. Алёша с недоумением оглянулся на Надю, опять на Унгерна.
— Думаете, я Вам что-то должна, Командор? — сказала девушка. — Вы предали нашу страну, сбежали в США, взорвали там обсерваторию и убили много людей. В стране, которая Вас приютила. Вернулись, убили нашего президента. Прибились к очередному предателю, вместе поубивали кучу людей, виновных и невиновных вместе. Выкормили организацию террористов, мы их отлавливаем до сих пор, ваш ПКП. Вы мне хамили, хотя я Вам не сказала кривого слова. Теперь охраняете суку, которую я видала в гробу без тапок. Какого хрена?..
Унгерн слегка скривился. Герману показалось, что это улыбка.
— Вот именно, — поддержал Надю Алёша. — Кстати, ответите на вопрос?..
— Я знаю этот вопрос, — тихо ответил Унгерн, всё ещё улыбаясь.
— Зачем было взрывать обсерваторию? Чем Вам та конференция мешала? — На лице юноши было честное недоумение. Он и в самом деле не понимал.
— Да, это он. — Командор оскалил зубы. Теперь они были почти нормальные, тёмные и неровные, разве что. — Чтобы все умерли, — ответил он.
Повисла пауза. Командор продолжил:
— Все вы. Конференция НАСА работала над защитой Земли от космических катаклизмов. Этого не надо. Пусть прилетит метеорит величиной с Камчатку и всех убьёт на Земле. — Он замолчал, а потом пояснил: — Людей вообще неплохо бы истребить как вид. Просто из милосердия.
Алёша понял и поскучнел. Потом щёлкнул пальцами, чуть склоня вбок голову:
— Зачем тогда охранять эту Анну? Раз все должны умереть, чем она-то растопила Ваше ледяное сердце?
Командор улыбался.
— И как эта чудная философия сочетается с беспокойством за судьбу Эмиши? И с Вашей скорбью по Эдди? — спросила Надя.
Командор молчал. Сказать ему было нечего, и он не тратился на отговорки.
— Вот-вот, — сказала ведьма. — Желательно, чтобы умерли все, кроме вашей тусовки. Что характерно. Всех убью, один останусь. Логика внесистемной оппозиции.
Алёша вытер руку о плащ поверженного противника и поднялся:
— Я сделаю как сказал, Командор.