Некромант глянул на идущего рядом мужчину: лицо тоже непроницаемое, как гипсокартон, и по нему кровяные разводы. Это он о Генрихе сказал — про «тяжело». И то верно… у всех, кроме чернодырых, никакой субординации и подготовка сугубо гильдейская. Ими можно командовать только лишь на харизме. А какая харизма в такой ситуации? Это надо быть сверхчеловеком. А Генрих Робертович — просто хороший солдат, пускай и поглощающий чародей.
— Все так и было, как Руди описал? — спросил Камориль у «огонька».
— Точно так, я тоже видел, — кивнул Константин. — Вот так эти ребята спереди и идут, понимая, что в любой момент могут… кончиться. И от них это никак не зависит. Вот вообще.
— Ты полагаешь, нам это не грозит?
— Я полагаю, что мы — довольно грозная сила, несмотря на отсутствие командного духа. И в какой-нибудь ситуации пообыденней мы бы порвали в клочья кого угодно.
— Ну да, ну да… Привыкшие чувствовать превосходство ощущают себя котятами, — Камориль невесело усмехнулся. — И этим котятам приходится тащиться через лес с такими же до смерти перепуганными псами. Предприятие уже не кажется такой же отличной идеей, как раньше, а?
— Мне все равно, — сказал Константин. — Я уже здесь и сделаю то, что должно. От этого… Это, в общем, мой выбор, и все уже решено.
Камориль хмыкнул и ничего не сказал.
Над головой мелькнуло небо, полное звезд, первый, второй раз, а потом деревья и вовсе расступились, открыв широкую каменистую поляну с протекающим посередке бурным ручьем. Земля здесь шла под углом, но под небольшим, тут и там были разбросаны причудливых форм гранитные валуны, здоровые, порой даже в человеческий рост, поросшие мхом и пышными кустами волчьей ягоды. Двое поглощающих, почти сливаясь по цвету с окружающей темнотой, шмыгнули куда-то вверх и вниз вдоль ручья, а остальные маги остались стоять на выходе из леса, среди густого подлеска, остановленные знаком, поданным Генрихом.
За ручьем, довольно далеко на западе, высилась выпуклая, причудливая скала, выступая из земли, как локоть великана. Каменная глыба чернела на фоне неба, застилая собой звезды, но еще черней казался лес, который эту глыбу подпоясывал.
— Сестрицын Зуб, — опознала скалу Марта.
Камориль все вглядывался в контуры каменного исполина и пытался понять, что же с ними не так. В темноте он тогда видел не намного лучше обычного человека, но, может, именно благодаря этому первым заприметил черное пятно, которое наполовину сливалось с темнотой естественной пещеры, что разверзлась под скалой. Вскоре некромант совершенно четко определил для себя, что черное пятно под камнем — штука инородная, и, более того, органическая.
Существо, — а это было именно то существо, за которым они пришли сюда, — было по-настоящему огромным, и оно дышало, — тихо, быстро, почти не заметно.
— Это он, — дикая ведьма Марта уставилась снизу вверх на Генриха Робертовича. — Ну, как вы будете его убивать?
— Мы не будем проверять, живо ли оно, — ответил Генрих. — Прямо так, сразу, и убьем.
Генрих подождал, пока двое поглощающих вернутся и приказал остальным магам оставаться здесь, на выходе из леса, и готовить свое «дрянное волшебство» на случай, если команда чернодырых не справится. А до тех пор маги должны были сидеть и не рыпаться.
Константин Рэбел подошел к Генриху и сказал тому что-то на ухо. Командир поглощающих глянул на «огонька» пристально, а потом кивнул.
И сказал на прощание:
— Так и сделаем.
Камориль присел рядом с одним из больших валунов и стал наблюдать, как пять фигурок поглощающих, прячась за такими же, достаточно большими камнями, подбираются к огромной туше «Драконьего Бога». Ребята работали слаженно. Камориль перебирал пальцами костяшки в одном из своих мешочков, и в голове у него сама собой проявилась детская считалочка из тех, садистских, где в конце никого не осталось. Цинизм собственного подсознания даже немного развеселил некроманта. Но вскоре улыбка исчезла с его лица.
Трое из поглощающих, подобравшихся к монстру не более чем на двести метров, взорвались один за другим. Они даже не успели выпустить ни одной пули. Оставшиеся двое открыли огонь. В сумасшедших вспышках от выстрелов Камориль сумел разглядеть зверя немного лучше. Зверь был огромен, но весь изрешечен дырами от пуль. Вот несколько новых ран прошило его массивную тушу, и из нее полилась кровь, — сияющая, золотая.
Зверь взревел. Один из выживших поглощающих, прежде чем взорваться, кинул в него гранату. И тогда зверь, собравшись, прыгнул. Но прыгнул он не физически. Он как будто бы вылинял из реальности, просочился куда-то в невидимость и в следующий же миг возник посередине ручья. Вода, бурля, вспенивалась слева от него, обдавая бока твари брызгами. Вода справа убегала окрашенной в сияющее золото. За спиной монстра раздался взрыв — это громыхнула граната.