— Он тебе что-то сказал? — тревожно спросил Камориль, когда я перешел мостик через речку.
— Угу, — я кивнул, — загадку загадал. Мол, выкручивайся — как хочешь.
И я повторил для Камориль и насторожившихся Никс с Эль-Марко слова Родн Кои.
— Просто красота, — произнес Камориль. — Я так понимаю, ключ к шифру — последняя фраза про море. Собираешься устраивать мозговой штурм и пытаться яростно разгадать все это?
— Сейчас я собираюсь вместе с вами выбраться из этой дыры куда-нибудь в цивилизацию, и начать предлагаю с той заброшенной станции. Эль-Марко надо бы поскорей уложить спать.
— Чувствую, мне и лавочка в парке подойдет, — Эль-Марко зевнул и снова потянулся. — А если мы не найдем ее в течение двух часов, то и любая горизонтальная поверхность.
До заброшенной станции электропоездов мы добрались без труда. Я нашел там, в облупленном здании, полном проржавевшей арматуры, старую схему путей, и, свершившись с ней, определил, что, если мы пойдем на восток, то наверняка выйдем к городскому железнодорожному вокзалу. Так, двигаясь по втопленным в землю шпалам, под оборванными во многих местах электрическими проводами, через тихий, не выказывающий никаких признаков жизни старый город, мы достигли вагонных депо — темных, высоких ангаров, в которых ночуют «обезглавленные» поезда, а оттуда добрались уже и до пассажирских перронов, и до самого здания городского вокзала, в котором каждый из нас бывал.
Какое бы время суток ни стояло, вокзалы всегда остаются одинаково оживленными. Здесь можно присесть на одну из массивных деревянных скамей и слиться с толпой, которой ты целиком и полностью безразличен, и крепко подумать о том, что делать дальше и куда идти.
Да, пожалуй, на вокзалах толпа смущает меня меньше всего.
Было два часа пополуночи, у меня не было сна ни в одном глазу, а вот Эль-Марко, сказав «О, лавочка!» немедленно на нее прилег, устроив голову на коленках Никс. Никола же казалась какой-то подавленной и грустной, что, в принципе, немудрено. Даже Камориль помалкивал — а это для него крайне несвойственно.
Я перебирал в руках бусины памяти, а в голове — подсказку чтеца, пытаясь ее понять. Мне казалось даже, что ответ невероятно прост, — уж не чета расшифровке того пророчества Мари, что о ключе, — но прост для того, кто знает. Знает больше, чем я. Разбирается во всем этом символизме. Владеет, стало быть, контекстом. И это своего рода замкнутый круг: я, какой есть, не знаю ответа, а чтобы стать тем, кто, возможно, знает не один ответ — мне надо решить эту задачу, имея лишь себя самого, такого, какой я есть здесь и сейчас.
— Сегодняшняя ночь напоминает мне о молодости, — сказал Камориль. — А потому я предлагаю сесть на трамвай и кататься кругами.
— Ну, нет, — ответил я.
— Тогда давайте пойдем в ближайшую церковь Потерянного, — предложил некромант. — Исповедуемся! Я, кстати, ни разу еще не пробовал. Говорят — занимательно.
— Никаких церквей, — я отмахнулся.
— Может, тогда в бар — напьемся с горя? — хмыкнул Камориль.
— С какого горя? — встрепенулся я.
— Не знаю, с какого именно, но, судя по твоему виду, оное имеет место быть. Хотя, казалось бы — все живы.
— Я спать хочу, — сказала Никс, — но не настолько, чтобы, как Эль-Марко, на лавочке заснуть. Там жестко очень.
— Ну, тогда чего сидим? — спросил некромант. — Ловим такси и ко мне?
— Я не могу, — сказал я твердо. — Я не могу сейчас спать, и куда-либо деваться мне нельзя. Я должен решить эту задачу. Сейчас. Сегодня.
— Ну, так кто ж заставляет тебя спать, — Камориль пожал плечами.
— Мне к морю надо, — сказал я. — Раз ты говоришь, что это — подсказка. Я, на самом деле, ни разу бусины в море не макал. А вдруг поможет?
— Ну, какой-то смысл в этом проглядывается, — неуверенно согласился Камориль. — Все же ритуал давешний тоже был проведен на берегу. Кто знает, какая именно связь у этого всего с морем. Значит, идем купаться…
— А Эль-Марко куда? — спросила Никс. — Он же спит!
— Я не сплю, — пробормотал целитель, поворочавшись. — С вами уснешь.
— Ребята, едьте в поместье, отоспитесь, — предложил я. — А я к морю пойду. Сам. Ничего со мной не случится. Там чутка побуду — и тоже к вам приеду. Если разгадки там не найду, то успокоюсь. Правда.
— Вот уж нет, — фыркнул Камориль. Ему мой план явно не понравился. — Разделяться нам нельзя. Чую нутром. Как пить дать — отпустим тебя одного к морю — и поминай, как звали. Без телефона-то. Ночью. После всего, что было. Да и вообще.