Камориль, почти рыча, рявкнул:
— Ты ж судьбоплет! — глаза некроманта сверкали яростью и отчаянием. — Ты хоть чему-нибудь научился, пока гулял здесь?..
— Я вижу, что путь есть, и… вы должны что-то сделать.
Камориль дрожащими руками стал ощупывать Мйаров живот, складывая кое-как, как умел и помнил, все, что нашел.
— Что-то сделай, говоришь, — пробормотал Камориль. — Я — некромант, а не целитель! О, высокое небо, почему здесь нет Эль-Марко… Что ж я так, а… не предусмотрел… Точно! Эль-Марко…
Камориль пробежался пальцами по поясу с зельями, нащупывая концентрированный эликсир регенерации. Вынул пробку, и стал обильно поливать Мйару развороченное нутро.
— Что я делаю, что я делаю, — приговаривал он.
Открыл еще одну пробирку — светло-голубую. Впился пальцами в плотно сжатые зубы Мйара, заставляя его раскрыть рот. Влил ему в горло лазурную жидкость, приподняв голову. Это должно замедлить метаболизм так, чтобы у них оказалось чуть больше времени. Как среагируют вместе зелье ускоренной регенерации и замедляющее метаболизм, Камориль предпочел не задумываться.
Он понял, что дышать Мйар перестал. Озноб прошиб Камориль с макушки до пят. Некромант быстро пробежался дрожащими руками по едва теплой коже, заляпанной золотом, нащупывая нужное ребро, и, ощущая под ладонями медленное, угасающее биение сердца, стал давить, высчитывая ритм. Было тяжело сдерживаться и не колдовать, — все-таки Камориль был на взводе, а так давить на сердце… Это очень похоже на то, как он создает зомби — горячих или холодных, без разницы. Очень похоже.
Камориль замер, когда к нему пришло понимание того, что нужно сделать.
Мйар дернулся. Его веки дрогнули, и он, скрутившись узлом, закашлялся.
— Тш-ш, тихо, тихо, сознание это конечно хорошо, но это не совсем то, что нам… — начал приговаривать Камориль. — Ох ты ж, Мйар, я ума не приложу, как там у тебя все срослось, и вообще… достаточно ли этого…
— О, — простонал Мйар, снова ложась на спину, — Камориль… — он поднял на некроманта замутненный взгляд, кое-как его сфокусировав: — Что ты… совсем бледный… Слушай… не реви.
— Тихо! — рявкнул некромант. Он на самом деле знал теперь, что нужно делать. Был путь, и правда. Пускай он ему и не нравился. Очень. Сильно. Не нравился. Камориль, вытерев нос запястьем, утробным жестким голосом, почти рыча, вбивая каждое слово, как штырь, стал говорить: — Скажи, что вверяешь мне свою смерть.
На обветренных губах Мйара блуждала странная, блеклая улыбка.
— Ну! — Камориль вцепился пальцами в его плечо.
Мйар, вдохнув, будто что-то хочет сказать, осекся. Потом все же произнес, медленно, тихо, отрешенно:
— Хочу домой…
— Скажи мне, что вверяешь мне свою смерть! Повтори! — кричал Камориль.
— …к тебе, — произнес Мйар. Скривился каплю. — И да, да… вытащи когти… из меня. Я вверяю тебе свою смерть. И жизнь, и вообще все, что хочешь… то и вверяю. Только дай мне спокойно сдохнуть.
— Ну уж нет.
Камориль снова провел пальцами по поясу с зельями. Вот ведь — пригодился, так пригодился. Достал очередную колбу, на этот раз — светло-оранжевую, и выпил залпом, не разобрав даже привкуса. Чувствуя, что зелье начало действовать почти мгновенно, Камориль, пошарив вокруг, взял в правую руку тяжелый скол вулканического стекла, острый по краю. Зажмурившись, размахнулся и в один удар отсек себе мизинец на левой руке.
Голубая кровь смешалась с золотом. Зелье не успело подействовать до конца, но Камориль усилием воли сдержал порыв и не заорал.
Отсеченный палец, валяясь на черном стекле, самопроизвольно сжимался. Это было… странно, но удивляться некогда. Действовать нужно очень быстро.
Камориль достал из кармана рубашки мешочек чужих костяшек и кинул на стекло свободным полукругом, как будто посеял зерно. Из другого кармана он вынул миниатюрную шкатулку, — в ней был особенный, редкий и дорогой ингредиент — прах не рожденных детенышей человеческих. Он зачерпнул серую массу двумя пальцами и обильно смазал Мйару лоб, губы, запястья и живот в районе солнечного сплетения.
Свой отрубленный палец некромант положил Мйару в рот, благо, тот снова прикрыл глаза. Достав с пояса темно-фиолетовое зелье, Камориль залил его сверху. Лиловая жидкость вспенилась, соединившись со слюной, и потекла густыми ручейками Мйару по щекам и подбородку. Мйар, выпучив глаза, попытался ее выкашлять и выплюнуть, но Камориль закрыл ему ладонями нос и рот так, чтобы тот вовсе не смог дышать.